Полузабытая легенда
Шрифт:
— Впрочем, — быстро закончил свой рассказ блондин, пока мы подходили к беседке, — государственные вопросы обычно решает Совет, а по мелочам эльфы своих правителей не беспокоят.
Они уже ожидали нас, Владыка Санрод и Владычица Арнэль. Оба высокие, изящные, пепельноволосые, они еще сильнее отличались от людей, нежели все прочие встреченные нами эльфы.
— Добро пожаловать в Эльдоран, друзья, — мелодичным голосом произнесла Арнэль.
А Санрод и вовсе изумил меня, поклонившись нам.
— Вы проделали долгий путь, друзья мои, — сказал он. — Посему предлагаю вам отдохнуть и перенести все беседы на вечер, ибо
— Мы с благодарностью принимаем ваше предложение, Владыка, — произнес Диего. — Однако же прежде я хотел бы выполнить поручение короля и передать вам вот это.
Он достал из-за пояса небольшой черный бархатный мешочек и протянул его Владыкам. Те переглянулись, а потом Арнэль спросила:
— Здесь находится то, о чем я думаю, да?
— Полагаю, что именно так, — ответил Диего. — Король желает исправить ошибку своего далекого предка.
Арнэль осторожно взяла мешочек из протянутой ладони дел Арьянте. Изящные хрупкие пальцы, лишенные колец, медленно извлекли на свет тусклый прозрачный камень размером с кулачок ребенка.
— Я помню времена, когда он сверкал и переливался, — грустно сказала Владычица. — Исходящего от него света хватало, чтобы осветить поляну вокруг Источника.
— Но ведь он не умер? — встревоженно спросил Диего. — Не угас окончательно? Я никогда не видел его до нашего путешествия, но читал в дневниках Дерека Второго его описания. Красота этого камня буквально свела с ума несчастного правителя, он жаждал обладать им единолично.
— И ни к чему хорошему это не привело, — вставил Санрод.
— Мне очень жаль, — произнес Диего.
— В том нет твоей вины, — возразила Арнэль. — Потомки не должны отвечать за деяния предков.
— К сожалению, деяния предков зачастую вредят и потомкам, — добавил Владыка. — Однако же Арнэль права: вас никто не винит в содеянном, друзья.
— Что же до того, угас алмаз ли алмаз окончательно, — печально продолжила Владычица, — то у меня, увы, нет ответа на этот вопрос. Только лишь время покажет, осталась ли у нас еще надежда. На зарождении новой луны мы поместим его обратно в Источник и будем надеяться, что Источник примет камень. Но не будем предаваться преждевременному унынию, друзья мои. Отдыхайте, а за ужином мы еще побеседуем — ежели вы пожелаете.
— Мы будем счастливы провести время с Владыками, мудрость которых славится в веках, — заверил ее Диего.
Арнэль на его слова лишь грустно улыбнулась.
— А пока мы расстаемся, — заметил Санрод. — За вами уже пришли. Келебран, друг мой, полагаю, тебя обрадует эта встреча.
Я резко обернулась и увидела, что на пороге застыла женщина удивительной, какой-то странной, непривычной глазу красоты. Точеные черты лица и разрез золотистых глаз выдавали ее принадлежность к эльфам, но было в ее внешности нечто дикое и одновременно чувственное — ни одно из этих определений к эльфам не подходило. Светлые волосы свободно падали ей на плечи, полные алые губы улыбались.
— Келебран!
И она в два шага оказалась возле моего приятеля и крепко обняла его. Невольно я отметила сходство между ними. Если эта женщина и была таинственной Моравен, то она вполне могла оказаться сестрой Келебрана либо даже его матерью — угадать возраст вечно молодых эльфов представлялось мне делом безнадежным.
— Я так рад тебя видеть, — сказал Келебран, в свою очередь обнимая незнакомку. —
Яркие золотистые глаза пристально посмотрели мне в лицо.
— Она твоя возлюбленная?
Мои щеки вспыхнули и на мгновение мне показалось, будто Келебран тоже смутился, но голос его прозвучал твердо и спокойно:
— Она мой друг. Диего, Риона, познакомьтесь с моей матерью, Моравен.
— Несказанно рад знакомству, — галантно поклонился дел Арьянте. — Я столько слышал о вас от Келебрана.
— Я тоже рада приветствовать друзей моего сына, — отозвалась Моравен низким грудным голосом. — Пойдемте со мной, я покажу вам ваши комнаты.
Движения женщины были плавными и изящными и опять-таки несколько отличали ее от скупых на жесты эльфов. Я шла за ней, наблюдая за легким покачиванием ее бедер при ходьбе, и никак не могла понять, кого же она мне напоминает. Келебран упоминал, что его дед был эльфом, и я отчего-то решила, что бабка его по материнской линии была человеком.
— Тебя что-то смущает, Риона? — Моравен остановилась и, подождав, пока я с ней поравняюсь, притронулась к моему рукаву. Запястье у нее было узким, а изящные длинные пальцы заканчивались слегка заостренными ногтями.
— Ее смущаешь ты, мама, — ухмыльнулся Келебран. — Это Диего в курсе нашей семейной истории, а вот Риона — нет.
Я метнула в сторону блондина гневный взгляд.
— Я вовсе не…
— Да брось, Риона, иначе ты не рассматривала бы мою мать со столь недоуменным выражением на лице.
Неожиданно Моравен рассмеялась.
— Не смущайся, дорогая. Я — в своем роде уникум, пусть и давненько уже отвыкла от любопытствующих взглядов — слишком уж долго живу на свете, мою историю уже знает всякий в Заповедной Долине. А семья моего мальчика действительно необычна и я не понимаю, почему он утаил это от тебя. Ты имеешь право знать, с кем связалась.
— Мама!
Вот теперь Келебран действительно смутился, а я переводила заинтересованный взгляд с него на Моравен. Мне действительно было чрезвычайно любопытно.
— Дело в том, Риона, — женщина слегка понизила голос, словно собиралась доверить мне какой-то секрет, — что я — единственный известный этому миру ребенок эльфа и оборотня. Меня и быть-то на свете не должно, однако же я родилась. И стоила своей матери изгнания из ее стаи.
Сказать, что я была удивлена, значило не совсем верно описать мое состояние. Я была потрясена, ошарашена, изумлена услышанным. О том, что в приграничных деревнях женщины иногда рожали детей от оборотней, я слыхала. Такие дети сами оборачиваться не умели, а матери зачастую стыдились их. Некоторые даже пытались избавиться от нерожденного ребенка либо же подкидывали новорожденных в приюты, поскольку мужчины-оборотни, о любовных способностях которых ходили разнообразные пикантные слухи, создавать семьи с людьми не стремились. Бедным детишкам, ежели прикрыть грех их матерей никто из односельчан не соглашался, вдоволь приходилось хлебнуть насмешек от соседской ребятни. Но никто из человеческих мужчин, насколько я знала, не мог похвалиться романом с женщиной из стаи — те блюли себя очень строго и выбирали одну пару на всю жизнь. Знала я о царящих среди оборотней нравах преимущественно из книг, поскольку живьем видала только волколаков, да и тех не столь давно.