Полузабытая легенда
Шрифт:
Однажды мне пришло в голову навестить родное предместье и своими глазами взглянуть на родительский дом. Натянув пониже капюшон плаща, я вышла из кареты на знакомой улице, застроенной торговыми лавками, и неторопливо спустилась по кривому переулку. Мне казалось, что за прошедшие годы я должна была позабыть те места, где прошли мои детство и юность, но нет — я помнила каждый дорожный камень. Дыхание перехватывало, сердце колотилось, на глазах выступили слезы. Я остановилась на мгновение, чтобы глубоко вздохнуть и успокоиться, и ощутила, как меня довольно-таки сильно толкнули.
— Простите, госпожа, — произнес знакомый до боли хриплый голос.
Онемев,
Разом наступило спокойствие. Сердце билось в привычном размеренном ритме, дыхание восстановилось, слезы высохли сами собой. К дому, в котором я прожила большую часть своей жизни, я подходила скорее из упрямства, нежели из любопытства. Не дойдя нескольких шагов, я увидела, как на крыльцо поднимается коренастая женщина лет сорока с корзиной в руках — должно быть, та самая служанка, нанять которую пообещал Диего. Развернувшись, я пошла обратно, но перед домом родителей Литы остановилась, точно вкопанная и прижалась к дереву в надежде, что меня не заметят.
Карл с супругой решили навестить родню. Волос на голове моего бывшего жениха уже совсем не осталось, сутулость его усилилась и он отрастил зачем-то длинные усы. Лита несколько располнела, но ей это очень шло — она по-прежнему была красавицей. За руки супруги держались, как мне показалось, с неподдельной нежностью. Следом за ними шла дородная женщина с малышом на руках — видимо, няня. Я дождалась, пока семейство скроется в доме, и лишь после этого продолжила свой путь.
Лита выглядела довольной жизнью и меня это не могло не обрадовать. А вот то, что я так и не повидала маму, на удивление даже не расстраивало. Судя по отцу, особых перемен в их жизни не произошло. Я сделала для них все, что было в моих силах, а устраивать трогательную сцену воссоединения семейства желания не возникало. Оставались еще две нити, связывающие меня с прошлым: аптекарь Ним и домик в деревушке, за которым присматривали Равель и Гална. Немного поразмыслив, я решила съездить спустя какое-то время в деревню и забрать оттуда часть своих вещей — особенно дороги мне были некоторые книги. Что же касается домика, то его я решила подарить лавочнику — все-таки его подарок спас в свое время мне жизнь, пусть даже сам Равель и посчитал оберег безделушкой. А я не хотела оставлять себе напоминаний об Артуре и его матери, даже в виде денег, которые я могла бы выручить за дом.
Ниму я все же написала и довольно скоро получила ответ. Старый аптекарь стал совсем слаб глазами, поэтому письмо было написано его учеником — парнишкой из трущоб, которого Ним взял в обучение вскоре после моего исчезновения из города. Аптекарь передавал мне свои наилучшие пожелания и заверял, что у него все благополучно. Несколько позже мне представился случай убедиться в этом. Ученик Нима оказался сиротой и окружил своего учителя заботой и уважением, словно родного отца. Дела в аптеке шли ни шатко, ни валко и я передала приемышу внушительную сумму с тем условием, что Ним будет полагать, будто деньги эти появились от продажи мазей и притирок.
Диего тем временем всерьез принялся за Орден. Всемогущий глава Тайной Службы объявил, что, чем без толку охотиться на каких-то мифический ведьм и колдуний, молодые здоровые мужчины могут послужить королевству в избавлении от настоящей и довольно серьезной напасти — расплодившихся на севере страны волколаков. После гибели дракона северные провинции вздохнули с облегчением, но, даже лишившись столь грозного союзника, волколаки продолжали время
— Значит, как над беззащитными девками измываться, так они у тебя смельчаки, каких поискать, — кривя губы, выговаривал дел Арьянте Главе Ордена. — А вот столкнуться с настоящим врагом, способным дать отпор, твои храбрецы не желают. Значит, так, пусть выбирают: либо заградотряды, либо плети и подвалы. Пусть свою готовность послужить на благо короля доказывают делом, а то придумали забаву: за бабами по всей стране гоняться. Наслышан я, как какую-то бедолагу едва с постоялого двора не похитили, хорошо еще, нашелся добрый человек, заступился. Напомни-ка мне, сколько твоих орлов вступило в неравную схватку с защитником девушки?
На лице Главы Ордена явственно читалось недоумение. Он полагал, что о неудачном покушении на ведьму на постоялом дворе дел Арьянте никак не может быть известно: дело-то было не из подлежащих огласке. О том, что глава Тайной Службы лично расправлялся с его приспешниками, а упомянутая «ведьма» стала супругой лучшего друга дел Арьянте, несчастный орденец и помыслить не мог.
Диего похохатывал, пересказывая нам эту историю в лицах. Поскольку Орденом он занялся почти сразу по возвращению в столицу, мы с Келебраном еще не успели уехать в поместье и виделись с другом пусть и недолго, зато часто.
С храмовниками Молчаливого Бога вышло несколько иначе. Впрочем, все разрешилось довольно быстро и легко благодаря двум неоспоримым фактам: культ Молчаливого Бога был далеко не самым распространенным в нашем королевстве и не имел ни влиятельных покровителей, ни больших доходов. И второе: прорицательниц почти не осталось. Шансы, что в ближайшие сто лет в семье рабочего люда родится девочка с Даром, были ничтожны. А дел Арьянте пообещал служителям щедрое финансовое вливание и они, поразмыслив, согласились, решив, что лучше уж получить определенную сумму золотом и сразу, нежели иметь туманные перспективы на отдаленное будущее.
Об окончании истории с храмовниками мы узнали уже спустя пару месяцев, когда Диего заглянул к нам в поместье.
— Вырвался на недельку, — пояснил он. — Хорошо-то как у вас, свежо, просторно! Столица начинает казаться душной и тесной.
— Но без ее духоты и тесноты жизнь тебе не мила, — подколол друга Келебран.
— Без сплетен, интриг, мелких заговоров, — подхватила я.
— Отчего мелких-то? — ворчливо осведомился приятель. — Полагаешь, что крупные мне не по зубам?
— Напротив, уверена, что никто не рискнет устраивать крупные у тебя под носом — недолго и головы лишиться. Как здоровье короля?
Вопрос не был праздным. Последние годы силы короля действительно подтачивала неведомая болезнь, о чем во всем королевстве знали всего трое — Диего, королевский лекарь и, разумеется, сам монарх. Придворные же полагали короля просто нелюдимым и угрюмым из-за того, что он редко принимал участие в празднествах и увеселениях. Простому люду и вовсе ничего известно не было. О том, что король слаб здоровьем, я впервые услыхала в Заповедной Долине.
— Значительно лучше, — ответил Диего. — А с моим возвращением он и вовсе стал стремительно идти на поправку.