Полужизни

Ханна Софи

– Сэр, вы наверняка шутите!

Пруст ухмыльнулся. Он пребывал в хорошем настроении, которое – вот чудо! – не собиралось его покидать. Судя по всему, оно могло продлиться целый день.

– Уотерхаус, пожалуйста, объясните мне, в чем дело. Вам поручают обычное задание, просят выполнить рутинную работу, почему же вы так реагируете? Почему лезете в бутылку и встаете на дыбы? – Не давая Саймону опомниться, Снеговик продолжил: – Я же не прошу вас надеть костюм гориллы и раздавать бананы в общественном транспорте! Я прошу лишь взять свидетельские показания у людей, которым Нэнси Беддоус через интернет-аукцион незаконно продала одежду, украденную в дорогих магазинах. Разве я виноват, что их так много?

Разве я виноват, что миссис Беддоус тратила рабочее время на преступную деятельность, совершенно не соответствующую служебным обязанностям банковского служащего? Целеустремленности и усердия этой женщине не занимать! Ей на двести семьдесят шесть человек терпения хватило. Миссис Беддоус совершила преступление ради денег, а вам ради денег же придется его расследовать, конечно, это ведь ваша работа! – Пруст расплылся в улыбке, явно довольный четкостью своих выводов. – Полагаю, выполнив задание, показаний вы наслушаетесь под завязку и не захотите связываться с безответственными личностями, болтающими о несовершенных убийствах.

– Так речь об Эйдене Сиде? – зло воскликнул Саймон.

Надо было сразу догадаться! Он посмотрел на Комботекру, вместе с которым лишь час назад решил взять у Сида свидетельские показания. Неужели Комботекра доложил Снеговику? Наверняка. Саймону в наказание навязали Нэнси Беддоус, а Комботекру заставили участвовать в душераздирающем спектакле.

– Признаюсь, мне немного жаль, – проговорил Пруст. – Читать показания мистера Сида – одно удовольствие! Досадно, что нельзя вести расследование ради забавы! «Я не намерен объяснять, почему убил некую женщину по имени Мэри Трелиз. Я не намерен сообщать, когда именно убил мисс Трелиз. Я не намерен рассказывать, в каких отношениях состоял с мисс Трелиз до совершения убийства...»

– Сэр, мы с Саймоном думаем, что...

– «Я не намерен, – выкрикнул Пруст, начисто заглушив голос Комботекры, – комментировать заявления детективов Кристофера Гиббса и Саймона Уотерхауса о том, что 29 февраля 2008 года и 1 марта 2008 года они застали мисс Трелиз живой и здоровой в доме номер пятнадцать по улице Мегсон-Кресент, город Спиллинг, и ознакомились с несколькими документами, подтверждающими, что эта женщина действительно сорокалетняя Мэри Бернадетт Трелиз...»

– Сэр, если в подобной ситуации не брать свидетельские показания, лучше сразу все дела закрыть! – заметил Саймон. Получай, хитрый ублюдок! Прежде чем дело закрывать, пусть сперва докажет, что верно запомнил факты!

– Объясните, почему мы до сих пор не обвинили мистера Сида в даче заведомо ложных показаний? – рявкнул инспектор. Хорошего настроения как не бывало. Тем не менее Саймон почти не сомневался, что Пруст установил новый рекорд: прежде метать молнии он начинал куда быстрее.

– Трелиз заявила, что не знает Сида, но, по мнению Гиббса, она лжет, – начал Комботекра. – Вдруг Сид ее избил и бросил умирать, но она выжила, а сейчас отнекивается, опасаясь мести? – Голос Сэма звучал неуверенно: он говорил не своими словами, а повторял за Саймоном, наверняка из желания оправдаться перед ним за дело Беддоус.

– Мисс Трелиз выглядит как жертва побоев? Вы заметили шрамы, увечья или признаки ограниченной подвижности? Лекарства, рекомендации врача на столе, инвалидную коляску перед домом?

– Нет, сэр.

– Мы не обнаружили ни прямых, ни косвенных доказательств того, что Эйден Сид совершил преступление, – честно признался Комботекра. – Если, конечно, отбросить устные свидетельства.

– Устные свидетельства? – бесцветным голосом повторил Пруст. – То есть ложь?

– Сэр, я весь вчерашний вечер просматривал нераскрытые дела, искал созвучие рассказанному Сидом и Басси...

– Созвучие искали? Сержант, неужели вы музыкой увлекаетесь?

Комботекра

вежливо улыбнулся, якобы отдавая должное остроумию шефа.

– Соответствий я не обнаружил, как ни расширял зону поиска, – ни одного убийства при невыясненных обстоятельствах, где бы имя или адрес жертвы напоминали имя и адрес Мэри Трелиз. Ни одного. Все три фамилии, Сид, Басси и Трелиз, я пробил по базе данных на совершивших тяжкие преступления, в том числе преступления сексуального характера, по базе данных на владельцев огнестрельного оружия, Национальной компьютерной сети полиции, по базе данных Министерства здравоохранения и социального обеспечения и по базе данных Фонда социального страхования. Все трое – те, за кого себя выдают, ни один не...

– Да, да, сержант, понятно, – отмахнулся Пруст. – Вы не упомянули, что эти трое не члены труппы оперного театра Роундесли и не играли в «Вест-Сайдской истории».

– Мы с Саймоном считаем, что, несмотря на все это, у Эйдена Сида следует взять письменные показания. – Комботекра нервничал, искренне считая, что храбро отстаивает свою правоту, поэтому его голос звучал громче обычного.

– Не только у Сида, – вмешался Саймон. – И у Басси с Трелиз тоже.

– Понимаю, вам хочется развлечься, но, к сожалению, не получится, – с фальшивой грустью заключил Пруст. – Нет ни времени, ни возможностей. Только представьте себе показания Мэри Трелиз: «В день, который неизвестный мне человек по имени Эйден Сид отказывается называть, он не лишил меня жизни...» – Пруст ударил кулаком по столу. – Да что с вами обоими?! Может, в середине восьмидесятых бифштексами не там, где надо, угощались? Тогда, если помните, бешенство свирепствовало!

– Нет, сэр. – Комботекра отступил на шаг. Храбрости в нем явно поубавилось.

– Об Эйдене Сиде я наслушался предостаточно, а если взглянуть на ваши взволнованные физиономии... Мальчишки, ей-богу! Жаль, что Санта не угодил с подарками, но в нормальную трубу разумных, так сказать, габаритов, увы, много не запихнешь.

В нормальную трубу разумных габаритов? Снеговик себя подразумевает? Сколько Саймон помнил Снеговика, тот всегда считал свое мнение истиной в последней инстанции. Вот и сейчас ему явно и в голову не пришло, что он сам больше напоминает дымящую трубу, чем здравомыслящего человека.

– Конечно, сэр! – подобострастно кивнул Комботекра. Если бы не присутствие Саймона, он бы, наверное, раскланялся.

– Отлично! А теперь убирайтесь и займитесь, наконец, бренными делами!

Комботекра попятился к двери, очевидно предполагая, что Саймон за ним последует, но тот лишь плотно закрыл за его спиной дверь.

– Уотерхаус, вы еще здесь?

– Да, сэр.

– Раз уж организовали нам маленький тет-а-тет, могу попросить об услуге? Пожалуйста, велите сержанту Комботекре называть вас детективом Уотерхаусом, а не Саймоном. Я уже несколько раз указывал ему на досадный промах, но он предпочитает фамильярность. На днях заявил, что ему, мол, будет приятнее, если я стану называть его Сэмом. – Пруст неодобрительно поджал тонкие губы. – Я ответил: «Друзья не разлей вода вроде нас с вами, Сэм, зовут друг друга ласкательными именами. Мой вариант ласкательного имени для вас – сержант Комботекра».

– Сэр, вы заблуждаетесь относительно Эйдена Сида! Разумеется, преступление еще не совершено, но мы с сержантом Зэйлер не сомневаемся: что-то назревает. Поэтому показания нужно взять уже сейчас и принять меры предосторожности. Нельзя отмахиваться от тревог и опасений! Вы ведь читали рапорт Гиббса. И когда было упомянуто имя Эйдена Сида, Мэри Трелиз перепугалась. С другой стороны, сержант Зэйлер уверена: Рут Басси тоже боится, хотя чего именно, говорить не желает...

– Тем не менее она ничего не предприняла, – перебил Пруст.