Полведра студёной крови
Шрифт:
– Ты всё понял, сучёнок?! – орёт мне в лицо Валет, потрясая отмоченным в солёной воде ивовым прутом.
Я молча киваю.
– Скажи, что всё понял! – снова орёт он, раскрасневшийся от бухла и от злости, что не может выдавить ни слезы из упрямого сопляка, посмевшего без спросу тронуть его драгоценное барахло.
Я снова киваю и снова получаю прутом по пальцам.
Блядь! Всё-таки заснул. Это Красавчик, мой недоношенный пёс, кусает меня за рукавицы.
Растереть рожу снегом и обойти вокруг нашу стоянку, иначе опять кто-нибудь возьмёт нас тепленькими.
Ну, ничего,
Утром началась метель. Здесь, в горах, в отсутствие вековых елей, мощных разлапистых кедров и плотного шатра из сосновых крон её уже ничего не сдерживало. Время шло, а этот ёбаный вход всё никак не находился. Мы вдоль и поперёк облазили склон, где на карте в виде крестика был обозначен искомый объект.
– Ну и? – Ткач зло поглядел на меня, воткнув лыжную палку в наст.
– Должен быть тут. Погоди. Это такой большой крест. Его эта маленькая сучка сделала глазом у нарисованного медведя.
– А что было вторым глазом?
– Вторым глазом? Блядь! Вторым глазом тоже был крест, но он там нарисован прямо на дороге и я подумал…
– Что?
– …Я подумал, что ни один идиот прямо на дороге не будет делать вход в секретное хранилище.
– Кол, ты голова. Я восхищён твоими аналитическими способностями.
– Заткнись.
– Я заткнусь, а ты пока подумай, что вход мог быть замаскирован под что-то безобидное. Попробуй, пошевели своими гениальными мозгами, – всё больше и больше заводился Ткач, – а я пойду посмотрю, так ли оно на самом деле.
Оно было так. На неприметной, продуваемой всеми ветрами просёлочной дороге, возможно, когда-то и заасфальтированной, стояла полуразрушенная автозаправка и небольшой ремонтный бокс при ней. Причём правое его крыло было уничтожено огнём, и за обломками перегородки отчётливо виднелся наклонный въезд, закупоренный массивными подъёмными воротами. Судя по всему, пожар произошёл очень давно. Как бы не пятьдесят лет назад. Но следы его были всё ещё заметны. В том числе и под воротами, опущенными не до самой земли. Впрочем, пролезть под ними ни я, ни Ткач всё равно бы не смогли. Зато рядом с металлической махиной обнаружилась дверь без единого намёка на замочную скважину. Нам она и ни к чему. Механический кодовый замок прятался за ржавой панелью на стене справа. Ее-то и поддел ножом мой напарник.
– Э-э-э… Кхм-кхм. – Ткач что-то слишком долго отогревал закоченевшие пальцы.
– Ну что там? Не томи. – От меня не укрылось, как мой напарник снял свой автомат с предохранителя и как бы невзначай направил его ствол в мою сторону. Я и сам давно развернул дробовик так, чтобы Ткач не смог увернуться от горсти картечи, случись что.
– Да ща…
– Забыл, что ли?
– Хуюшки.
– Тогда открывай. Кстати, кто первым пойдёт – ты или я?
– Граната.
– У тебя есть?
– Я думал, у тебя есть.
– Понятно. Значит, бросаем жребий.
– Нет. Я пойду.
– С чего бы такой героизм?
– Ну, хочешь, иди ты, – пожал плечами Алексей, всем видом стараясь показать, что ему всё равно. И тут до меня дошло – больше, чем получить пулю в живот от незнакомца за воротами или угодить в пасть подземному монстру,
– Нет уж, только после вас.
Ткач вздохнул и принялся крутить колёсики кодового замка. Вся процедура заняла от силы две минуты, лично мне показавшиеся целой вечностью. Но когда внутри замка что-то щёлкнуло и из паза под ним выехал прямоугольник с узкой прорезью, вместо облегчения я почувствовал, как земля уходит из-под ног.
– Всё, пиздец…
– Что? Что это такое? – побледнел мой напарник.
– Кода твоего недостаточно, – пояснил я. – Нужна ещё такая металлическая пластина. Вот сюда вставляется, – мой палец лёг на прорезь.
– Почём знаешь?
– Приходилось сталкиваться. Помнится, один клиент прятал такую карточку между своими полужопиями. Туда мы ему эту металлическую пластину и засунули обратно после её использования. Правда, предварительно раскалив в очаге этого негостеприимного хозяина.
– В записях об этой пластине ничего не было, – пропустив мимо ушей мой ответ, пробубнил Ткач. – И что нам делать теперь?
– Под ворота подкопаться нельзя, – сразу включился я в решение проблемы, – там под ними рама забетонирована. Рвануть их тоже не можем. Нет у нас лишнего грузовика взрывчатки.
– Поищем другой вход или сразу обратно домой.
– Фоме что рассказывать будешь? – поинтересовался я. – Мол, прости, святой отец, мы стучали, но нам не открыли?
– Э-м-м… А что, если действительно… постучать?
– Нахуй. Во-первых, действительно поищем ещё входы. Минимум один аварийный должен быть. Вдруг хозяева впопыхах закрыть забыли? Во-вторых, насколько я знаю, у подобных сооружений должно быть дохера вентиляционных шахт. Может, какие-то из них окажутся проходными. Ну и в-третьих, навестим Кытлым.
– Что за Кытлым? – спросил Ткач, натягивая рукавицы.
– Посёлок неподалёку, – я завёл дробовик за спину, – там мог жить кто-то из персонала хранилища, а у него дома могла остаться такая вот карточка.
– Пошли.
Ничто так не спасает от тоски-печали, как новое, очень важное дело. Если честно, я сам не верил в то, что нам теперь удастся проникнуть внутрь хранилища. Второй вход наверняка так же плотно запечатан, как первый; в посёлке, скорее всего, кроме мусора и ветра, мы ничего и никого не найдём, а вентшахты представляют собой сотни метров узких каналов, пробитых в скалах, где просто не за что зацепиться при спуске. Но, само собой, ничего этого говорить Ткачу я не стал. Не хватало ещё возврата напарника в его привычное депрессивное состояние или, не дай бог, вообще в суицидальное. Сам убьётся и меня за собой утащит.
К вечеру, после долгих карабканий по склонам, поросшим чахлой полярной берёзой, мы отыскали-таки второй вход в хранилище. Это тоже были массивные автоматические раздвижные ворота, утопленные в скале, и они тоже оказались закрытыми. Но на этот раз вообще плотно. С дверью повторился тот же фокус, что и с первой. Мы выматерились и вернулись на исходную, к автозаправке. Там и переночевали на пожарище ремонтного бокса. К Кытлыму мы выдвинулись следующим утром. Дошли до посёлка по всё той же почти заросшей сосняком дороге.