Полвека тому вперёд
Шрифт:
На страже здесь стоял, то и дело нервно перехватывая копьё и посматривая в сторону бучи, одинокий молодой воин-Пчела. Этим не преминули воспользоваться беглецы. Топор как-то буднично поднялся, спокойно подошёл к нему вплотную со спины и засунул финку под мышку. В диком шуме никто и не услышал, как воин, поскрёбывая ногами, испустил дух.
— Давай, пошевеливайся, — Топор огляделся, подобрал копьё и мешок убитого и рванул наверх.
Он уже был почти у следующей двери, когда сзади, в спину бегущего за ним Ярика, прилетело узкое темное острие. Топор развернулся, перехватил копьё, и одновременно со следующим
— Повелитель тебя забери! — выругался Топор, кое-как перемотал надрез на мышце и наклонился к Ярику, — Ну как так-то, ведун?!
Тот в шоке потерял сознание. Сержант подхватил его, вынес на руках на первый этаж и огляделся.
Со всех сторон бушевал хаос. Зелёный, тускло блестящий лёд уже заполнил собой большую часть нулевого уровня и подбирался почти что к ногам. Топор сплюнул на грязный пол и направился выше по лестнице.
Второй этаж, третий, четвёртый… Наконец, сержант плечом толкнул дверь какого-то закутка без окон и втащил туда теряющего кровь товарища. После чего сам прислонился к двери, своим телом заблокировав её…
Отступление. Развалины крепости.
Дружинник ногой выбил грубо сколоченный щит и выпрыгнул из подвала. Огляделся, подал знак остальным:
— Можно выходить!
Из подвала разрушенной Мясухи потянулись воины Великого Княжества Орловского, вперемешку с пехотой Вранов. Они споро заняли оборону по развалинам крепости. И только после этого на заваленную мусором площадь вышло руководство.
Князь осмотрел останки разорванных в клочья шатров и палаток, поцокал языком и обратился к врановскому воеводе:
— Эку нас потрепало! Ну что же, Григорий Иваныч, придётся Вам, хошь — не хошь, гостем в моих чертогах побыть!
Чернов-Кобылин не успел даже ответить, как со стороны леса галопом подлетели несколько всадников. Они спешились, и через толпу княжеской свиты протолкался мрачный, высокий и лысый старик в красном сюрко [13] с вышитым на нём коронованным орлом:
— Государь, дозволь обратиться!
— Говори, Платон Фёдорович… Кстати, выражаю тебе соболезнования в связи с гибелью твоего храброго брата…
13
Сюрко — длинный и широкий дорожный рыцарский плащ с гербом сюзерена.
Воевода Пестов наклонился и прошептал на ухо Чернову-Кобылину:
— Это Воевода Платон Перовский, старший брат боярина, который погиб при обороне крепости… Глава малого совета при князе…
Перовский-старший хлопнул в ладони, пара служек быстро поставили складную доску с картой, и главный разведчик княжества показал кортиком на пару точек на ней:
— Ещё до Гримуара, мои ползуны нашли следы Роя. Они уходили вот так, — острие прошло по водной артерии, — Затем пересекли канал, вот здесь… Дальше разведчики не успели пройти, но нам и так известно, что безопасное место для
Меч старика уткнулся в символ пары круглых башен. Пестов кивнул:
— Ты прав, кроме Северного Парка, других больших укрытий там нет. Сколько их?
— Около сотни рабочих пчёл, десяток повозок, пара десятков пленных и минимум один верховой…
— Шершень, значит…, — задумчиво покрутил усы князь, — А нас почти сотня кавалерии и…
— Полторы сотни пехоты, Ваша Высочество, — подсказал ему Чернов-Кобылин.
Орловский немного постоял, кивнул своим мыслям и крикнул:
— Трубить общий сбор!
Глава 17. Снова на север
Гончие Тумана — самые опасные существа Мути. Представляют из себя черно-синие сгустки тумана, передвигающиеся с очень высокой скоростью. Почти нечувствительны к любому виду оружия, остерегаются только чистой Силы. Полуразумны, живут стаями в Глубокой Мути. Не подтверждено, но по слухам после смерти Гончей на месте её гибели находят самый дорогой и редкий артефакт — Золотое Зерно, обладающее способностью защищать своего владельца от любых существ Мути и от самой Мути. На сегодняшний день достоверно известно всего о двух таких артефактах — Панагия Патриарха (хранится в Святоче, принадлежит Патриарху Свидетелей Последних Дней) и Шлем Трёхрукого (боевой шлем легендарного вождя Диких, утерян в битве на Поле Великанов). (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
К утру буря окончательно стихла. Ворона растолкала Марта, сладко спящего на посту у двери, влепила пару тумаков:
— Три наряда вне очереди. Как вернёмся в расположение, — процедила воительница, с презрением глядя на стонущего от побоев новика.
Проходя мимо меня, Ворона невозмутимо поправила ремень винтовки. От тёплого аромата её тела я даже немного покачнулся, и, кажется, сильно покраснел. Она легко кивнула, удовлетворённо улыбнулась произведённому эффекту и скомандовала:
— На выход!
Я выкрутил рычаг шлюза и мы выбрались наружу. За дверьми особняка царил полный хаос, освещенный прозрачными лучами утреннего солнышка. Фыр выглянул из рюкзака, понюхал зябкий воздух, зевнул и нырнул обратно в тепло.
— Крюк, на охрану ворот. Март, найди какие-нибудь мешки. Княжна, попрошу Вас остаться с Мартом. Молчун, за мной.
Бурелома прибавилось. Пришлось посвятить несколько минут расчистке дорожки к воротам. Ворона, подняв палку, принялась копошиться в завалах веток и прошлогодней листвы.
— Что ищем, — спросил я?
— Вот, смотри.
Ворона протянула руку к ближайшей кучке мусора, и, внезапно, внутри появилось небольшое зеленоватое свечение. Девушка раскидала ветки и листву, и перед нашим взором оказался старый гаечный ключ. По его поверхности паутинкой пробегали волны яркого зелёного цвета, складывались в геометрические узоры и снова исчезали. Воительница аккуратно подвинула железку палкой и приказала:
— Приложи руку.
Я выполнил приказ. Железо было слегка тёплым на ощупь, но более ничего я не почувствовал. Ворона убрала мою руку, положила свою. Рябь паутинок замедлилась, свечение немного уменьшилось. Воительница удовлетворённо крякнула: