Поля, Полюшка, Полина... [СИ]
Шрифт:
– Да-а...
– Тогда доверься мне, - и страстно ее поцеловал.
– А как же нянюшка, она сейчас вернется!
– Она теперь до утра не придет, я ей подмигнул, и она мне кивнула, хитрющая старушенция!
Утром Полина прощалась с Владимиром. Она не могла оторваться от него, цепляясь за него, будто навек прощалась. И еще она очень боялась, что близкие барышни, особенно сестра, не признают в ней свою Полину.
– А ты поведения ее не меняй. Утром к озеру с нянюшкой ходи, и вообще почаще топай ножкой, и перечь
– А как же норовистый конь? Ты ж собираешься пролежать три недели в постели.
– Не переживай, радость моя, я умею падать с лошади так, что всем покажется - убился, а на самом деле буду как новенький.
– Ты что каскадер?
– пошутила Поля.
– А почему нет?
– Что, правда?
– Но только что касается лошадей. Я инструктор по конному спорту.
– Вот так! Спишь с человеком, даешь сделать себе ребенка и только сейчас узнаешь, кто он на самом деле!
– шутя, сказала Поля.
– А чем тебя не устраивает человек, работающий с лошадьми?
– От них всегда навозом пахнет!
Владимир спрыгнул на траву и рассмеялся. У нее определенно все нормально с чувством юмора. Она мне полностью подходит, во всех отношениях. И когда же все это кончится? Надо быстрее со всем этим разбираться и возвращаться домой, вместе со своей ненаглядной Полинушкой.
Мария стояла за шторой и видела, как из окна спальни сестры выпрыгнул молодой князь. Она удовлетворенно кивнула и довольная отошла от окна. Она еще подождет немного. А потом, потом она придумает, что будет делать...
12. СВАДЬБЫ НЕ БУДЕТ!
Рано поутру, когда туман еще укрывал луга и озеро, молодой князь Владимир привел своего коня в конюшни имения. Он передал уздечку конюху Игнату, погладил своего любимца по холке и вышел. Затем он подошел к краю леса, где его ожидал Владимир, только что простившийся с Полиной. Владимир должен был заменить князя, пожив у него в доме, якобы готовясь к свадьбе, хотя к свадьбе было уже готово все. Владимир погулял по парку, чтобы его видели дворовые, затем вошел в конюшню и велел снова оседлать вороного.
– Ну, как же, барин, я ж только ему ячменя подсыпал. Устал сердешный, пущай отдохнет.
– Велено оседлать, значит, оседлай, - повторил свой приказ "князь".
Изображая нетерпение, он постукивал себе по руке хлыстом, и переступал с ноги на ногу.
– Сжальтесь, барин, конь в мыле весь был. Пусть охолониться.
– Ты, со мной еще пререкаться будешь, холоп!
– заорал Владимир, подумав, что, скорее всего, перегнул палку.
– Не узнаю я Вас, барин. Чтой-то вы такой взъерошенный сегодня. Чудной!
– и вывел вороного из стойла.
Владимир подошел к коню, ласково его погладил по шелковистой гриве, подал ему кусочек морковки, конь принял угощение, и стал осторожно принюхиваться к "князю".
Владимир вскочил на коня и приказал ему ехать шагом. Конь всхрапнул и попытался сбросить
– Говорил же ему - не остыл конь, - вздохнув, сказал Игнат и закрыл конюшню.
– И куда его, сердешного, понесло опять? Только прибыли, ан, нет, снова кудай-то ускакал! Да не наше это холопское дело!
Конь несся по лесной тропе, Владимир все пытался повернуть его назад к имению, но у него не получалось. Ничего себе штучка!
– подумал он. Бить лошадей он не любил, но на этот раз Владимир хорошенько стеганул вороного кнутом по крупу, конь захрипел, встал на дыбы, но опять не смог скинуть седока. Он резко развернулся, и, наконец, понесся обратно по тропе к имению. Этого Владимир и добивался.
В доме князя уже собирались гости. К свадьбе съезжалась родня и свет. На лужайке перед домом прогуливались пары, детишки ловили сачками бабочек, в общем, утренняя идиллия настоящего русского барского имения.
Владимир с трудом удерживал коня, он хрипел, то прибавляя бег, то пытаясь скинуть седока. Наконец, они пронеслись через аллею и влетели на лужайку перед домом, тут уж Владимир не стал удерживать уздечку и дал коню встать на дыбы и скинуть себя на землю. Это видели все, кто в этот утренний час прогуливался перед домом. Дамы завизжали, мужчины побежали на помощь молодому князю, конь сделал еще один круг и умчался в лес к хозяину.
Игнат, наблюдая за этой картиной и чуть покачивая, головой сказал:
– Что-то тут не так, барин. Не мог он так с Вашей милостью поступить. То ли взбесился конь, то ли .... Ой, о чем это я подумал-то?
– и приложил натруженную ладонь ко рту.
– Знай себе помалкивай, - пробормотал он, и пошел докладывать старому князю об утреннем происшествии.
Владимир, изображая сильную боль в плече и ноге, лежал на траве с гримасой боли на лице. К нему уже сбежались почти все гулявшие в этот час гости, дамы голосили, кто-то из них писклявым голосом кричал, чтобы ехали за доктором, толпа окружила "князя" и он перепугался, что сейчас кто-то, да признает в нем самозванца. Расталкивая толпу, к Владимиру приближался старый князь. На лице его было много эмоций - раздражения, злости, но только не жалости к сыну.
– Ах, ты, сукин сын, доскакался на своем коне! Вставай немедленно, у тебя свадьба на носу!
– Я не могу, отец, ногу и плечо зашиб видать. Доктора бы!
– Доктора ему!
– орал папаша.
– Если не сможешь к утру подняться, я тебя на инвалидной коляске в храм повезу! Ты это, голубчик, мне назло устроил, невеста ему не хороша! Все слыхали?
– обернувшись к гостям, еще громче заорал князь. Почто уставились, расходитесь - завтрак уж подан! Игнат, Игнат, носилки неси!