Полярис
Шрифт:
– Это все входит в комплект? – спросил он у Винди.
– Была еще косметика, – кивнула она, – но давно испортилась.
Они сошлись на цене, которая показалась мне завышенной. Однако набор получился неплохой, и Алекс лишь милостиво улыбнулся: так всегда бывало, когда он хотел сделать вид, будто переплатил и уже жалеет о сделке. Он отдал вещи Винди. Та передала их помощнику, который сообщил, что мы выбрали наш лимит.
Миновав витрины с мебелью и оборудованием, мы прошли в дальнюю часть зала. Капитанское кресло, стол для совещаний, дисплеи, даже вакуумный насос. Но эти предметы, за исключением
– Вам досталась лучшая часть, – сказала Винди, многозначительно взглянув на нас.
Когда мы уходили, маджа разглядывал настенную табличку со схемой корабля.
– Сколько получит он? – спросила я.
Винди откашлялась:
– Для него ограничений нет.
– Не слишком честно.
– Он Главагосударства. – Винди натянуто улыбнулась. – Когда возглавите правительство, позволим то же самое и вам.
Мы направились в соседнее помещение. За нами следовал молодой человек с чемоданом – почти мальчишка, лет девятнадцати, не больше. Пока Винди подсчитывала общую сумму, я спросила парня, откуда он.
– Кобел-Ти, – ответил он. – Западное побережье.
– Учишься там в школе?
– В университете.
Пока мы разговаривали, Алекс перевел деньги. Помощник сообщил, что рад был со мной познакомиться, и с застенчивым видом передал покупки. Я решила, что вечер удался.
Взглянув на чемодан, Винди предложила доставить его в наш офис.
– Нет, – сказал Алекс, – спасибо. Заберем его с собой.
Я заметила, что маджа выходит из выставочного зала в окружении своей свиты и быстро проходит в коридор. Вид у него был обеспокоенный.
Мы уже направились к выходу, когда перед нами, словно ниоткуда, вырос охранник, вернее, его проекция.
– Леди и джентльмены, – произнес он, – мы получили предупреждение о том, что в здании может быть бомба. Прошу покинуть здание. Оснований для тревоги нет.
Конечно нет. Кто бы мог подумать, будто есть основания для тревоги? Внезапно Алекс увлек меня за собой, держа в другой руке чемодан. Винди поспешила следом, крикнув, что наверняка произошла ошибка. Кто станет закладывать бомбу в «Проктор юнион»?
Началась дикая суматоха. В двери могли протиснуться не более трех человек одновременно, и самые медлительные упали. Алекс галантным тоном велел мне ничего не бояться, а когда мы остановились, чтобы помочь упавшей женщине, толпа позади попросту начала толкать нас вперед. Я до сих пор не знаю, что стало с той несчастной.
– Сохраняйте спокойствие, – повторял охранник-проекция.
Легко ему было говорить – сам он, скорее всего, находился в другом здании.
В коридоре царила кошмарная давка. Люди вопили и кричали. Меня буквально вынесли через дверь – я даже не касалась ногами земли. Мы вывалились на крыльцо. Алекс на мгновение выронил чемодан, но тут же подобрал его, рискуя оказаться затоптанным.
Охранники поторапливали нас.
– Держитесь подальше от здания, – говорили они. – Сохраняйте спокойствие. Непосредственной опасности нет.
В убеждении никто не нуждался. Толпа уже разбегалась в разные стороны.
Охранники направили людской поток к мостам через Длинный пруд, но, когда мы спустились с каменных ступеней, те были уже забиты. Тогда охранники
Глава 5
Эти часы, книги, одежда – все, что осталось от их владельцев. Поэтому они столь ценны, поэтому они имеют такое значение. В большинстве случаев мы не знаем ничего о человеке, которому они служили: как он выглядел, какого цвета были его глаза. Но мы точно знаем, что он жил так же, как вы и я, что у него шла кровь при ранении, что он любил солнце. Может, когда-нибудь, в другом месте, точно так же соберутся люди, благоговейно разглядывая мои туфли или кресло, в которое я сяду этим вечером. Вот почему эти вещи так важны. Они являются связующим звеном между поколениями, а при необходимости – несомненным доказательством того, что раньше здесь жил кто-то очень похожий на нас.
Гарт Уркварт. Из посвящения Музею Стейнмана
Предупреждение поступило вовремя. В здании все было сделано из огнеупорных материалов, так что пожар после взрыва не начался. И все же событие было весьма неприятным – взрыв свалил всех с ног, на нас посыпались горячие обломки, что-то большое с шипением упало в Длинный пруд, а статуя Рубена Хаммакера, одного из отцов-основателей разведки, лишилась головы.
Несколько минут спустя прибыли машины «скорой помощи» и начали подбирать раненых. Затем явились пожарные, окатившие водой или химикалиями то, что осталось от «Проктор юнион». Над зданием повисло большое облако пара. Позднее я услышала, что маджу запихнули в его скиммер и тот мгновенно взмыл в небо. Мы не знали, в каком состоянии правитель, в тот момент мы о нем не думали.
Здание превратилось в дымящиеся руины. Первой моей мыслью было: «Там наверняка десяток или два погибших». Люди ошеломленно бродили по территории комплекса, с трудом держась на ногах. Во время всеобщей паники я подвернула колено и получила пару ожогов, – к счастью, ничего серьезного, но все равно было больно. Алекс пожаловался на порванный пиджак – что называется, нашел время, – а в остальном, похоже, не пострадал. Придя в себя, я отправилась на поиски Винди, но вокруг царила суматоха, люди кричали и плакали, пытаясь найти друзей и спрашивая друг друга, что случилось.
Винди я так и не нашла, но позже узнала, что она жива – отделалась потерей сознания, царапинами, синяками и переломом лодыжки. Одна из спасательниц остановила меня, спросив, все ли со мной в порядке. Я сказала, что да, но она пристально посмотрела мне в глаза. После этого меня загрузили в скиммер вместе с другими пострадавшими и отвезли в больницу. После осмотра мне сказали, что повреждения невелики и можно не беспокоиться, дали обезболивающего и спросили, кто заберет меня.
На помощь пришел Алекс, следовавший за «скорой». Пока он заполнял бланки, я поговорила по видеосвязи с приятным блондином в безупречном костюме, представшимся агентом Национальной службы безопасности. Его интересовали подробности взрыва. Что я помню?