Полярная ночь
Шрифт:
– Да, грузили.
Затем достала одну из ориентировок и приклеила ее на дверь.
Лис покачал головой.
– Темно, не видно. Пойдем к остановке?
Ольга кивнула и пошла вперед. Лис немного посмотрел на то, как она удаляется, покачивая бедрами, вздохнул и пошел следом.
01-02-2022 23:45
Будильник поднял Игоря около полуночи. Глубокий сон без сновидений не хотел отпускать его, и с тяжелой головой он поплелся на кухню. Включил чайник, щедро насыпал в кружку растворимый кофе и закурил. Ему предстояло посетить кладбище
Тучи продолжали закрывать небо, и казалось, что на кладбище стояла кромешная тьма. Игорь остановил машину у сторожки и немного посидел с выключенными фарами, привыкая к темноте. В зданиях свет не горел, мрак слегка разбавляли только фонари на дороге. Кругом царили тишина и спокойствие, и проезжающий автомобиль можно было услышать издалека.
Игорь вышел из машины и приблизился к зданию. Ночью красный кирпич казался черным. Темные окна изнутри закрывали занавески, и не было понятно, есть ли там кто-нибудь.
Игорь нажал на кнопку звонка и ничего не услышал. Нажал еще раз, сильнее – внутри сторожки было тихо.
– Чего трезвонишь? – хриплый голос, раздавшийся из-за спины, заставил его вздрогнуть и обернуться, – поразбудишь тута всех.
В паре метрах от него стоял человек.
Игорь про себя выругался, но постарался сохранить невозмутимый вид. Ему сложно было рассмотреть, но судя по всему, перед ним был сторож. А кем еще мог бы быть одетый в валенки и ватник старик с меховой шапкой на голове? Он что-то сжимал в руках, но этого, как и его лица, Игорь рассмотреть не мог.
– Полиция. Старший оперуполномоченный Омелин Игорь Алексеевич, – представился он, достав из кармана и раскрыв удостоверение, хотя в такую темень это и не имело смысла.
– Чего пожаловал, Игорь Алексеевич? – в хриплом голосе сторожа угадывалась улыбка.
– Вы сторож Ушкинского кладбища? – уточнил опер. Ему удалось немного рассмотреть лицо старика – изрезанное морщинами, с глубокими глазницами и пышными усами, закрывающими тонкий рот. А еще Игорь заметил, что сторож держал в руках – обрез двустволки. Оружие смотрело вниз и в сторону, но добавляло внутреннего напряжения.
Будто почувствовав это, старик одним движением спрятал обрез за отворот ватника.
– Так и есть, Сыроедов, Петр Пахомович, сторожу здесь, слежу, чтоб не озоровали.
Игорь кивнул на ватник, под которым исчез обрез.
– А что, беспокойный контингент?
– Да не, мои-то тихие, кхе-кхе, – по голосу слышалось, что сторож улыбается, – это так, чтоб порядку больше было.
Игорь кивнул, подумав, что стволы у ружья подрезаны явно больше, чем это разрешает закон.
– Петр Пахомович, мне нужно задать вам несколько вопросов.
– Отчего нет-то. Задавай, Игорь Алексеевич, а сперва я тебе задам. Не ты ли со своими архаровцами вчера на речке шурудил, всю
– Вчера в Ушке было обнаружено тело молодой женщины, – сухо сообщил Игорь.
– А, понятно. Ну эта не с нашего погоста, у нас, кхе-кхе, все молодухи наперечет, – сторож перемялся с ноги на ногу. – Пойдем, Игорь Лексеич, мне обход надо делать, а по пути я тебе расскажу, что спросишь.
Игорь кивнул.
– Ну и хорошо, – сказал Петр Пахомович, – ты фонарик включи, чтоб не запнуться, да и не потеряешься тогда.
Игорь достал телефон и, подсвечивая себе дорогу, пошел за сторожем. Тот, видимо, ориентировался в темноте, как кошка, и обходился без света.
– Вы давно здесь трудитесь? – уточнил опер, глядя в спину дедка.
– Да не один год ужо. Устал шо не могу, а терплю, тружусь. А тут, ты сам знаешь, терпение и труд – в могилу сведут, кхе-кхе, – ответил, не оборачиваясь, сторож.
Они свернули с дороги под сень деревьев, где был тесный проход между оградами.
– Петр Пахомович, вы замечали что-нибудь подозрительное или необычное на мосту через Ушку? Где-то полгода, год назад, – спросил Игорь, идя за стариком по узкой тропинке среди могил.
– Да как тебе сказать, Игорь Лексеич, вроде как и видал, а вроде как и не ясно, подозрительное оно или необычное. Мы сейчас с тобой на пригорочек поднимемся, оттудова как раз Ушку и видать с мостом-то.
Тропинка и правда неожиданно повернула вверх, и вскоре они забрались на небольшой холм. Протиснувшись среди оград, Петр Пахомович и Игорь вслед за ним оказались на самом краю кладбища, откуда склон холма уходил прямо в реку. Здесь было одинокое захоронение без забора.
Опершись левой рукой на заснеженный камень надгробья, сторож правой показал вдаль, где над черной рекой был перекинут освещенный фонарями мост.
– Вон, вишь как хорошо видать? – спросил он Игоря и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Вот. Было енто месяцев шесть назад али семь. Вышел я сюда осмотреть, что да как. А там слышу – машина едет. Здесь-то тихо по ночам, далеко слышно. Но она, машина эта, на мосту остановилась и давай крутиться, задом к парапету подъезжать. А как кормой в него уперлась, так из нее два хлопца выскочили и в кузов полезли. Чего-то там пошуровали и из кузова, значится, в речку-то и скинули. Что скинули, того знать не знаю, ведать не ведаю, бо далеко было и быстро очень. Но шо-то большое, потому как всплеск было отсюдова слыхать. А опосля в машину забрались и в обратную сторону поехали. Вот и весь сказ, Игорь Лексеич, думай сам, то енто подозрительное, что ты ищешь, али не то, кхе-кхе.
Игорь внимательно смотрел на сторожа: если в процессе рассказа он оживленно жестикулировал, то сейчас держал одну руку на надгробии, а другой гладил свои усы, будто стараясь стереть с лица улыбку. Было довольно холодно, но он ходил без перчаток или рукавиц.
– Как выглядела машина? Хотя бы в общих чертах, – второй визит на кладбище для Игоря складывался куда лучше, чем первый. Опер держал в уме, что Петр Пахомович был, без сомнения, куда как не прост, и, наверное, таил в себе не одну загадку и поворот в биографии, но сейчас он давал информацию, которая может продвинуть следствие далеко вперед.