Полярные моря

Блон Жорж

Бэрд запретил оказывать ему какую-либо помощь во время полярной ночи. „Даже если я прекращу передачи. Может выйти из строя аппаратура, а я не хочу ставить под угрозу человеческие жизни“. Ведь поиски крохотного снежного холмика в ночной тьме и при температуре -60-65 °C на вездеходах были сопряжены с большой опасностью. Бэрд повторил несколько раз: „Приказ не нарушать ни под каким предлогом“.

Шел конец июня. Бэрд ежедневно передавал морзянкой метеорологическую информацию и неизменное „Все нормально“, когда его запрашивали о состоянии здоровья. Но его корреспонденты чувствовали, что почерк передач постоянно менялся.

– Наверное,

он заболел.

– Он сообщил бы об этом.

– Ни в коем случае.

Разгорелись бурные споры. В конце концов было решено предложить адмиралу следующее: одна из исследовательских групп занималась изучением атмосферных и электрических явлений, и ее наблюдения дали бы ценнейшую информацию, если бы их провели одновременно в двух удаленных друг от друга точках. Поэтому два вездехода собирались отправиться в район Передовой базы, если будет получено согласие адмирала. Все ждали решения руководителя экспедиции. Запрос был передан 27 июня. Оператор произнес текст медленно, четко и спокойно. А затем стал ждать ответа. Он пришел через несколько минут: „Подождите“.

Бэрд чувствовал себя отвратительно. Предложение о посылке вездеходов воспринималось как живительный глоток кислорода. Надежда придала ему сил, но чувство долга взяло верх: „Нет. Ты сам сказал, что человеческими жизнями рисковать нельзя“.

Ни одному драматургу не придумать более критической ситуации. Человек стоит перед выбором – смерть от удушья или холода. Человек находится в полном отчаянии (он об этом говорил), но, когда ему протягивают руку помощи, он и хочет и не решается схватить ее. 6 июля радио замолчало, и людей в Литтл-Америке мучает сомнение: „Может, его уже нет в живых?“

Бэрд жив. Ему очень хочется запросить Литтл-Америку о деталях намеченного похода: в каких условиях будут идти вездеходы, смогут ли они взять достаточное количество горючего для пути туда и обратно и т. п.? Сомнения раздирали адмирала: можно ли принимать помощь, ставя под угрозу чужие жизни?

Стены его жилья уже давно покрылись льдом. Мерзнущий больной Бэрд каждый день в назначенный час брался за телеграфный ключ. И не получал ответа. Теперь молчала Литтл-Америка. Почему? „Подчиняться лишь одному человеческому закону – своему собственному“. Это – слова Бэрда. Тщетные мечты!

Адмирал выяснил, что перестал функционировать газогенератор приемопередатчика. Литтл-Америка не слышала его, а он не слышал ее.

Последняя надежда – ручная динамо-машина. Бэрд решил использовать ее. Ручка вращалась с невероятным трудом, а ведь приходилось крутить левой рукой, поскольку правая манипулировала телеграфным ключом.

Наконец 15 июля Бэрду удалось восстановить связь. Его корреспонденты в Литтл-Америке услышали неполный конец его передачи: "…главное, чтобы водители не сбились с пути, отмеченного флажками, и имели достаточно горючего… Ни в коем случае не рискуйте жизнью людей…“ Терзаясь мыслью о собственной ответственности, Бэрд все же согласился, чтобы люди пришли ему на помощь.

Добраться до него оказалось труднее, чем представлялось вначале. Как может вездеход идти вперед в полярной ночи, когда от мороза (-58 °C) замерзает в канистрах керосин?

Вездеход с четырьмя людьми вышел из Литтл-Америки 20 июля. 23-го пришлось вернуться назад. Продрогший от холода Бэрд (он зажигал печку на десять часов из двадцати четырех) воспринял весть о выходе спасателей как возвращение к жизни (он даже приготовил огни, чтобы указать путь

вездеходу); сообщение о неудачном старте было как удар кинжалом. Он с трудом прокрутил ручку своего радио. 4 августа вездеход отбыл снова, а 7-го опять повернул назад. Бэрду сообщили об этом, но он был в тот день так измотан, что в конце передачи сообщил: „Не просите меня больше вращать…“ Однако у него достало мужества прибавить: „Я здоров…“ Надежда всегда придает силы человеку. Бэрд снова подготовил огни, сделал воздушного змея, которого решил запустить с горящим хвостом, чтобы указать направление вездеходу. Он запустил его и видел, как он догорает в небе. Ничего… Тогда он включил прожектора с риском обесточить батареи.

10 августа ночью он различил на севере мерцание света. Вездеход? Бэрд не осмеливался поверить в это, но то оказался действительно вездеход, с трудом пробиравшийся по обледеневшему снегу. Время тянулось с ужасающей медлительностью. Десятки раз Бэрд выходил из домика и возвращался обратно. Вечером 11 августа он отчетливо различил фары и неясную тень машины. Адмирал знал, что экипаж вездехода состоит из трех человек. „Я спустился вниз, чтобы приготовить еду для гостей. Опрокинул в кастрюлю две банки обезьяньих консервов и поставил её на огонь“.

Наконец спасатели предстали перед ним. „Помню, что пожал им руки, а Уайт утверждает, что я сказал „Здравствуйте, друзья. Заходите. Каждого из вас ждет тарелка горячего супа“. Если это верно, то клянусь, что и в мыслях не имел изображать веселого человека. По правде говоря, я просто потерял дар речи и не мог выразить свои чувства. Говорили также, что я потерял сознание у подножия лестницы. У меня остались очень смутные воспоминания об этой встрече, но хорошо помню, что стремился скрыть свою слабость“.

Спасатели обращались к Бэрду, а он не понимал их слов. Один из них воспользовался запасным передатчиком и сообщил в Литтл-Америку: „Секретно. Нашли его ослабевшим от отравления газами… В конце мая газы от печки свалили Бэрда… Прошу не оглашать, чтобы не взволновать семью… Он очень слаб, но думаю, что оправится“.

Бэрд выкарабкался. Но продолжалась полярная ночь, а вездеходу не хватало горючего на обратный путь. Трое спасателей прожили с ним вместе еще два месяца, пока всех их не забрал самолет из Литтл-Америки. „Эти два месяца были столь же приятны, сколь ужасны были предыдущие дни, хотя в крохотном помещении нельзя было повернуться, не задев кого-нибудь…“ Спасатели отремонтировали печку (или заменили ее?), привели все в порядок. „Я долго восстанавливал силы… Однако по мере возможности скрывал от своих друзей свою невероятную слабость. Я не заговаривал о прошлом. Они же ни разу не спросили о событиях, предшествующих их приходу. Они поняли все, выгребая грязь из жилища, но промолчали. Необходимость оставаться в любом случае руководителем экспедиции и чувство стыда заставили меня скрыть недавнее прошлое“.

В конце года экспедиция вернулась в США.

В третий раз Бэрд посетил Литтл-Америку в течение южного лета 1946–1947 годов. Он прибыл во главе четырех тысяч человек. Его флотилия состояла из тринадцати военных кораблей, в том числе авианосца, подводной лодки, двух эсминцев, двух ледоколов. Бэрд снова совершил полет к полюсу и снова сбросил флаги. Во время американской операции „Хай Джамп“ было сделано две тысячи аэрофотографий и исследовано 800 тысяч квадратных километров неизведанных земель.