Полярный круг
Шрифт:
Но не скажется ли это впоследствии, не напортил ли я ей как-нибудь в ее дальнейшей судьбе тем, что во влек ее образ в свое тайное сладострастие? О, это было и будет предметом великих и ужасных сомнений!
Карина скомкала страницы и засунула в урну, сдавив в единый ком слова Набокова, бумажку от жвачки и использованный автобусный билет. Несколько мгновений она держала в руке книгу, потом вышвырнула и ее тоже.
Тротуар перед ее домом забыли посыпать песком. От только что выпавшего мелкого снежка стало ужасно скользко. Она осторожно продвигалась черепашьим
Мысль напугала Карину. Она поспешно поднялась на ноги.
Лампочка в подъезде на их этаже перегорела, но это не имело значения. В этом подъезде Карина знала каждый уголок, сразу нащупала замочную скважину. В нос ударил запах бекона, в животе у Карины перевернулось – обед в школе она тоже пропустила.
– Карина, это ты?
Из гостиной донеслось позвякивание, когда мама отставила на журнальный столик грог с кусочками льда.
– Угу, – буркнула она в ответ, сбросила ботинки, повесила куртку. Встала в дверном проеме со школьной сумкой на плече.
– Что вы смотрите?
Папа фыркнул.
– Ингемара Бергмана, – произнес он. – Подходящее занятие в пятницу вечером?
– Ингмар, – поправила Карина. – Его зовут Ингмар.
– Где ты была? – спросила мама.
– В читательском клубе, – ответила Карина. – Засиделись, заговорились. О творчестве Набокова и чем оно отличается от творчества Бродского.
– Ты поела?
– Угу, – ответила Карина. – Но бутерброд я все же съем.
– Там остались пальты [19] . Как контрольная?
19
Пальт – шведское национальное блюдо – колобки из тертого картофеля с жареным беконом внутри.
– Хорошо.
Карина вошла в комнату, которую делила с младшей сестрой, положила сумку на стол и засунула протоколы в обувную коробку – к остальным. Сестра валялась на кровати, читая одну из ее книг про Китти.
– Кто тебе разрешил это брать?
– Пойди убейся, – ответила Ульрика.
Карина вернулась в кухню. Остатки ужина стояли в холодильнике, она нарезала целый пальт на ломтики. Намазав на него сверху масло, начала есть, стоя возле мойки. Вошел папа, сел за кухонный стол, уставился на нее, не отводя глаз.
– Ты что, выпила?
Она развела руки в красноречивом жесте, показывающем, насколько нелеп этот вопрос.
– Бенни опять вчера задержали в пьяном виде, – проговорил папа.
– Знаю, – ответила Карина.
– А ты откуда знаешь?
– Все знают.
Она нарезала новый пальт, внутри оказалось много бекона. Сосредоточила все усилия на том, чтобы движения получались четкими и трезвыми.
– Хассе нашел работу, – сказал папа. – В Стокгольме.
Карина замерла, не донеся до рта пальт, почувствовала, как по телу пронеслась волна адреналина. Хассе был ее второй брат – тот, который не пил.
– В психушке, – продолжал папа каким-то странным голосом. – Санитаром.
– В Бекумберга [20] ? –
Папа посмотрел на свои руки.
– Что ему там делать? – проговорил он со вздохом.
Потом поднялся, поплелся в гостиную, где Ингмара Бергмана уже сменил какой-то концерт классической музыки.
– Пойду лягу.
Мама не ответила. Кусочки льда позвякивали в бокале.
Бекумберга – наверняка он поедет туда. Она читала в газете с объявлениями о работе, что там требуется персонал. Там сотрудникам дают служебные квартиры! Она могла бы переехать вместе с ним!
20
Бекумберга – большая психиатрическая клиника в Стокгольме, просуществовавшая с 1932 по 1995 год.
– Хассе!
Она просунула голову в комнату братьев – на полу кучи грязного белья и журналов про машины, никаких братьев.
Карина отправилась в ванную, почистила зубы, удалила макияж и подмылась. Пошла прямиком в свою кровать, не удостоив Ульрику взглядом, взяла географический атлас, лежавший на ночном столике. Открыла указатель на последних страницах.
Тусон, Аризона.
Отыскала нужную страницу – юг США, пустынный ландшафт, довольно близко к границе с Мексикой. Карина положила палец на название.
Закрыла глаза, почувствовала, как точка на карте обжигает подушечку пальца.
Каково бы это было – поселиться там? В таком месте, где никогда не бывает минусовой температуры, в стране, где возможности человека ничем не ограничены…
Американцы вернутся, она точно знала. Поэтому-то и строят новый мост через реку Питео.
Янки хотят безопасно перевозить свои машины смерти через бурную порожистую реку.
20 декабря 2019, пятница
Жители поселка Стентрэск испытывали гордость по поводу, так сказать, размера.
Помимо порогов и ракетной базы, у них есть еще и мост, самый большой во всей долине реки Питеэльвен. Почти на метр шире, чем тот, по которому проходит трасса 94 на Эльвсбюн, потому что там велосипедная дорожка только по одной стороне. Вот уже сорок лет мост соединяет поселок с парадоксом, расположенным по другую сторону реки, – высокотехнологичной пустошью.
Трещины в пролетной балке на южной стороне моста обнаружили в конце октября 2019-го – повреждения оказались значительными. Всю осень на ракетной базе наблюдалась активность, и мост играл ключевую роль во всей ее деятельности. Поэтому тендер на реставрацию моста был проведен в рекордные сроки – некоторые критики утверждали, что он прошел с нарушениями.
Однако факт обнаружения тела положил конец этим дискуссиям.
Не следует забывать, что условия осуществления самого проекта были, мягко говоря, далеки от оптимальных. Работы затруднялись из-за морозов и темноты. Однако из соображений безопасности никакие другие альтернативы – кроме как немедленно провести ремонт – не рассматривались.
Когда-то мост строился для того, чтобы выдерживать тяжелый транспорт, направлявшийся к базе: танки, различные виды бронемашин, ракеты, которые иногда перевозили по суше, иными словами, все виды оружия и материалов, необходимых для работы ракетной базы. Однако со временем выяснилось, что несущая способность конструкции оказалась явно недостаточной.