Полые люди. Стихотворения
Шрифт:
Мы входим в пламя или в пламя.
V
Что мы считаем началом, часто - конец,
А дойти до конца означает начать сначала.
Конец - отправная точка. Каждая верная фраза
(Где каждое слово дома и дружит с соседями,
Каждое слово всерьез и не ради слова
И служит для связи былого и будущего,
Разговорное слово точно и невульгарно,
Книжное слово четко и непедантично,
Совершенство согласия
Каждая фраза содержит конец и начало,
Каждое стихотворение есть эпитафия.
И каждое действие - шаг к преграде, к огню,
К пасти моря, к нечетким буквам на камне:
Вот откуда мы начинаем.
Мы умираем с теми, кто умирает; глядите -
Они уходят и нас уводят с собой.
Мы рождаемся с теми, кто умер: глядите -
Они приходят и нас приводят с собой.
Мгновение розы равно мгновению тиса
По длительности. Народ без истории
Не свободен от времени, ибо история -
Единство мгновений вне времени.
Так в зимних сумерках в уединенной часовне
История - ныне и в Англии.
С влечением этой Любви и голосом этого Зова.
Мы будем скитаться мыслью
И в конце скитаний придем
Туда, откуда мы вышли,
И увидим свой край впервые.
В неведомые, незабвенные
Врата мы увидим, что нам
Здесь изучить осталось
Лишь то, что было вначале:
У истока длиннейшей реки
Голос тайного водопада
И за яблоневой листвою
Детей, которых не видно,
Ибо на них не смотрят,
Лишь слышно их, полуслышно
В тиши меж двумя волнами.
Скорее, сюда, сейчас, всегда -
Таково условье невинности,
(Равноценной всему на свете),
И все разрешится, и
Сделается хорошо,
Когда языки огня
Сплетутся в пламенный узел,
Где огонь и роза - одно.
Перевод А. Сергеева
ЧЕТЫРЕ КВАРТЕТА
БЕРНТ НОРТОН
I
Настоящее и прошедшее,
Наверно, содержатся в будущем,
А будущее заключалось в прошедшем.
Если время суще в себе,
Время нельзя искупить.
Несбывшееся - отвлеченность,
Его бытие - только
В области предположений.
Несбывшееся и сбывшееся
Приводят всегда к настоящему.
Эхом в памяти отдаются шаги
В тупике, куда мы не свернули
К двери в сад роз, которую
Не открывали. Так и слова мои
Эхо для уха.
Зачем
Тревожить пыльцу на венчике розы?
Не знаю.
Отзвуки сад населяют
Иные. Идем?
– Скорей!
– пела
– За ними, за ними,
Сверни! За первую дверь
В первый наш мир. Идем
За посулом дрозда? В первый наш мир.
Там они, там - величавы, незримы,
Плыли неспешно над палой листвою
В осеннем тепле сквозь трепещущий воздух -
И вторила птица
Неслышной мелодии, скрытой в аллее;
Взгляды скрестились -
Ибо на розы, казалось, глядели,
Словно они наши гости, хозяева-гости.
Так мы шли, и они, лабиринтом -
Пустынной аллеей к поляне средь букса,
Чтоб взглянуть на высохший пруд.
Высох пруд, сух бетон, порыжели края -
Был он полон блистающей влаги,
Тихо-тихо рос лотос,
И сверкала вода, напоенная светом,
И стояли они за спиною у нас, и в воде
отражались.
Облако уплыло - пруд опустел.
– Иди!
– пела птица.
– Там в зарослях
Прячутся дети - вот-вот рассмеются.
Иди же, иди!
– Человекам невмочь,
Когда жизнь реальна сверх меры.
Прошлое и будущее
Несбывшееся и сбывшееся
Приводят всегда к настоящему.
II
Чеснок и сапфир налипли в грязь
Где осью встало древо
А кровь пульсирует струясь
И раны старые слышны
Но тихнет прежний гнев войны.
И ритм биенья нашей крови
И лимфы нашей путь кружной
В движеньи звезд повторены
Восходим мы цвести во древо
Но выше движимого древа
В луче что чертит лист резной
И снизу слышен шум разора
Где гонит вепря гончих свора
Но в поле звездного узора
Они давно примирены.
В незыблемой точке мировращенья. Ни плоть, ни
бесплотность.
Ни вперед, ни назад. В незыблемой точке есть ритм,
Но ни покой, ни движенье. Там и не равновесье,
Где сходятся прошлое с будущим. И не движенье -
ни вперед,
Ни назад, ни вверх, ни вниз. Только в этой
незыблемой точке
Ритм возможен, и в ней - только ритм.
Я говорю - там мы были, не знаю лишь
Где и когда - ни места, ни времени.
Отказ от мирских вожделений,
Бездействие и отстраненность
Избавляют от воли, своей и чужой; и тогда
Благостью чувства, чистым светом, незыблемым
и текучим,
Erhebung [34] без движенья, сосредоточенностью
Без отрешенности постигается мир,
34
Становление (нем.).