Полынь Половецкого поля
Шрифт:
Оказывается, есть. Следы правды сохранились, они — на видном месте. Ими пользуются самые горячие приверженцы «русской идеи», не подозревая ни о чем, разумеется. Следы эти — рисунки в летописи, они выразительнее слов. Но исправить их не догадался никто. «Летописцы» российской истории заботились все больше о тексте, о словах, а рисунки просто упустили из виду.
Книги академика Б. А. Рыбакова тому лучший пример. Они отличаются отменной полиграфией и обилием прекрасных иллюстраций, и в этом, пожалуй, их главная ценность. Там на летописных рисунках Древнего Киева изображены люди в кипчакских одеждах, в кипчакских доспехах, с кипчакским оружием, около зданий кипчакской архитектуры,
Он будто не знает, что портрет человека, как и народа, создают по его вещам, по деталям быта, по лицам людей. Штриха порой достаточно. По сомбреро узнают мексиканца, по кимоно — японца… Так и кипчак, у него была своя национальная одежда! Предметы своего национального быта. Они хорошо узнаваемы. Они, собственно, и изображены на старинных киевских рисунках. Только слепой не заметит их.
Однако упрекать именитого автора в слепоте или в незнании азов трудно. Он прекрасно знал, что творил. Именно в глубоком знании существа дела убеждают его книги. Например, анализ Радзивилловской летописи, вернее, ее копии с иллюстрациями. Текст относится к XII веку, там десятки миниатюр — целое сокровище, ему-то и давал оценку академик.
Рыбаков, конечно, прав, утверждая, что перед художником «была более полная рукопись, богато иллюстрированная киевскими художниками». Наверняка была. Но вот почему ее текст исчез? Из рассуждений академика не понятно. Рисунки остались, а текст исчез. Рисунки «без текстового сопровождения опознаются лишь при ознакомлении с киевской летописью», пишет он. Как это? Как можно опознать то, что никогда не видел? Что давно исчезло? Оказывается, можно.
Значит, оригинал летописи не пропал? Значит, академик видел его?! Выходит, для кого-то киевские летописи сохранились, а для кого-то — исчезли. Интересную историю предлагают нам… Ее архивы с двойным дном, а люди — с двойной моралью.
Впрочем, можно допустить мысль, что Радзивилловская летопись, равно как и другие рукописи, найденные в монастырях Северной Руси, была не копией, а переводом. В многонациональной Руси, с ее вечным двуязычием, это вполне допустимо. Однако тогда настораживает иное. На полках российского архива лежат лишь документы Северной Руси, написанные на славянском языке. А где летописные своды, выполненные глаголицей и по-тюркски? Утверждение, что их не было в природе, смехотворно.
Однобокую географию древней России даже не скрывают. Будто на южных ее землях не было монастырей? Не было просвещенных людей? Не было городов?.. Новгород — хорошо, однако чем хуже Брянск (Биринчи, Брянечьск), который тоже упоминался в XI веке? Или Елец, Рязань, Тамбов, Саратов… Их культурные традиции куда более древние, нежели новгородские. Здесь Европа проходила «свои университеты», здесь черпали знания византийские и римские богословы еще в IV–V веках. Самые известные «доктора Церкви» были отсюда — из Великой Степи.
Конечно, рано или поздно заговорит Южная Россия, заговорит на родном языке, который фиксировала глаголица. Хватит ей молчать. Культурный пласт там колоссальный. Наши предки внесли огромный вклад в мировую культуру, почему его надо скрывать? В угоду кому мы не знаем о себе, о своей истинной истории? С X века, пишет Рыбаков, русские стали украшать летописи цветными миниатюрами. Еще одно тонкое наблюдение маститого ученого! Оно рассчитано на доверчивого читателя, который решит, будто до 997 года русские летописи цветными миниатюрами не украшались.
А были ли тогда русские летописи? Автор лукаво
Вот так, одной фразой, академик сознательно уводит читателя от важного и скрываемого: не было в X веке русских летописей, следовательно, нечего было украшать. Тот (дославянский и доваряжский) период Киева, вернее — Древней Украины, русских интересовал не ради познания истины, наоборот — ради ее сокрытия. Зарубежные исследователи не раз недоумевали, почему российские архивы будто вычищены от документов Киевской Руси. Например, М. И. Каргер в двухтомнике «Древний Киев» сокрушенно отмечал, что едва ли не все, найденное археологами в Киеве, куда-то таинственно исчезало. Словно сквозь землю проваливалось.
Скажем, находили захоронения в срубах, относящихся явно к довладимирской поре, они были точно такие, как на Алтае, с конем, со слугами, с утварью… Но изучать их не начинали, говорить и писать о них старались меньше, а потом забывали. Будто ничего не находили.
Умалчивали даже о выдающихся открытиях мирового значения. Так, под южной апсидой Десятинной церкви случайно нашли прекрасно сохранившееся погребение. Когда-то там был курган, потом на нем возвели кирпичный храм, один из самых древних в Киеве и, возможно, во всем мире. Богатым было захоронение. На сбруе коня четко различим орнамент, выполненный в традиционном для кипчаков зверином стиле (такие украшения не раз попадались археологам на Алтае). Были найдены равносторонние нательные кресты, принятые у тюрков. И многие другие находки. Но московским «летописцам» все это показалось неубедительным.
Даже тюркские рунические надписи на стенах древнего храма не убеждали их!..
Такое пренебрежение долго было традицией советской науки. Вот и академик Рыбаков явно предвзято пишет о киевских миниатюрах. Лукавит, как только может. В хрониках Древнего Киева, конечно, они были. Не могли не быть. Потому что для кипчаков зрительный ряд, рисунок, даже штрих считались добрым знаком. Они имели давние корни, были продолжением наскальных рисунков. Своих. Стилизованных. Тюркских.
Рисунки эти и сейчас на скалах Алтая, Южной Сибири, откуда пришли кипчаки на Днепр, на Дон, на Дунай. Мало того, рисунки остались на каменных памятниках, которых немало в Степи. Есть они на ювелирных вещах — курганных находках археологов. Не исчезли! Все на виду. Сравнивайте, изучайте. Но не хотят… Доктор наук Сослан Байчоров выпустил интересное исследование «Древнетюркские рунические памятники Европы», там много прелюбопытного. И это исследование осталось невостребованным, о нем мало кто знает.
Не прав Рыбаков, зарождение «русской» культуры, которое он увидел в рукописных книгах Киева, началось задолго до прихода варягов и до Киевской Руси: веками, тысячелетиями совершенствовалась эта культура на Алтае, в Великой Степи. И называлась она тюркской.
Летописные миниатюры X–XII веков дают зримое представление о жизни Древнего Киева. Например, оружие, облик зданий, воинские доспехи, головные уборы, мебель, одежда и другие, казалось бы, «мелочи» интересны сами по себе. Они и заставляют усомниться в том, что вещают не раз редактированные тексты… И вправду портрет народа складывают по его вещам.
Оружие и доспехи тюркских воинов, найденные в курганах очень далеко от Киева, абсолютно такие же, как на рисунках в летописи. У «русских» славян оружие было другое, в чем опять же убеждают археологические находки: оно было для пеших воинов! Кипчаки же пешими не воевали.
Есть, честное слово, есть повод не только глубоко задуматься, но и очень сильно усомниться во многом. Сила в этих рисунках огромная — разрушительная! Она раскрывает глаза непредвзятому человеку, вселяет энергию и надежду.