Полынный мой путь (сборник)
Шрифт:
Из-за слабости новых правителей гор пошли измены, чем и пользовался агрессор, захватывая стратегические пункты один за другим. Шамиль, став в 1834 году во главе горцев, был пешкой в политической игре Рима… Мысль не лишняя. В архиве британской разведки хранится личное дело Шамиля, где описана его вербовка и то, как он стал мусульманином.
Сомневаетесь? Я тоже сомневался, но не долго, пока не нашел ответ на вопрос, почему после пленения Шамилю дали не виселицу, а отличное имение в Калуге? Рядом с князьями Барятинскими, да-да, теми самыми. Дали солидную пенсию из российской казны.
Не велика ли честь проигравшему противнику?
Повторю, авары – что подтверждают их кладбища! – были католики, их заставляли силой принять ислам. Вот строки Толстого, подтверждающие мою мысль: «Чалму я надел (носил), – писал Хаджи-Мурат русскому генералу Клюгенау, – не для Шамиля, а для спасения души». И далее: «К Шамилю я перейти не хочу и не могу, потому что через него убиты мои отец, братья и родственники, но что и к русским не могу выйти, потому что меня обесчестили».
Шамиль, не зная глубин ислама, его философии, сам придумал программу своей «религии». В ней были не мусульманские лозунги. Он, например, назвал условием ислама ненависть к русским: всякий, кто является кунаком у русских, должен быть отлучен от ислама; не допускать, чтобы больной лечился у русского врача; путь каждого, кто не воюет с русскими, лежит в ад; мусульманин должен думать о джихаде и чистом шариате…
Для политика лозунги, возможно, и верные, но для духовного лица – нет. А был ли волен Шамиль в своих решениях? Я не нашел тому ответа.
Зато нашел любопытные строки в письме Льва Николаевича брату Сергею, письмо от 25 декабря 1851 года: «Ежели захочешь щегольнуть известиями с Кавказа, то можешь рассказать, что второе лицо после Шамиля, некто Хаджи-Мурат, на днях предался русскому правительству. Это был первый лихач (джигит) и молодец по всей Чечне, а сделал подлость».
Неожиданная оценка для русского офицера, не правда ли? В ней весь Толстой, которого надо внимательно читать и еще внимательнее перечитывать.
Хаджи-Мурат понял, чалма спасала тело, не душу, и Толстой мастерски отобразил это открытие, описав молитву героя, пытавшегося обмануть себя и Бога. Но в жизни-то молился не Хаджи-Мурат, новой молитвой обманывался Кавказ, обложенный кольцом блокады. Закрыв глаза и заткнув уши, он будто незаметно для себя самого изменял вере предков. Изменил – и о четвертой расе человечества забыли. Тут же. В 1836 году!
В тот год Высочайшим Повелением Россия упразднила Албанскую Апостольскую Автокефальную церковь. Без шума уничтожила ее духовенство. Как своих врагов.
История не знает случая, чтобы христиане упразднили Апостольскую церковь, но 11 марта 1836 года случилось именно это: кавказские епархии, духовные ценности, имущество, людей взяли себе Русская и Армянская церкви. Взяли как военный трофей.
О том разграблении щедрый на слова Толстой написал скупо. Указал на сидевшего в приемной у князя Воронцова «грузинского князя в великолепном грузинском костюме, выхлопатывающего себе упраздненное церковное поместье», да на богача армянина, который «держал на откупе водку» и теперь желал расширить контракт.
Вороны слетались на мертвечину, что о них
Современники Толстого о падении Кавказа говорили с пафосом: «Под полетом победоносного Российского орла воскресла Армения под названием Области Армянской». Тогда тысячи албан с их священнослужителями русские записали армянами. Албанский народ исчезал вместе с Церковью. Храмы взорвали, народ рассеяли, великое государство уже не помнят и потомки. О первой по рангу Церкви молчит энциклопедия.
Забвение – это конец одной культуры и нарождение новой. Той, что сегодня живет на Кавказе и считается кавказской. К четвертой расе человечества ее носителей уже не относят.
Так в чем причина Кавказской войны? Тайна… Но тайна ли? Войну вел и выиграл Запад. Не Россия. Не справедливо ли и издержки войны переложить на плечи победителя? Он заказал музыку, но не оплатил ее. Выставить счет никогда не поздно, ради правды об Албании, о тюрках, правды, без которой кровоточат Карабах, Чечня, Дагестан, Абхазия, весь Кавказ.
И не только Кавказ.
Когда Албания была кавказской
Порой мне кажется, из недосказанности соткан мир… Прочитав иные монографии, видишь, будто он такой же, как платье голого короля, что нахваливали в сказке Андерсена прожженные мошенники… Почему нет? Иные исторические события абсолютно нелогичны, они придуманы. Взять хотя бы тот же Кавказ. Или Балканы. Достоверного в их «официальной» истории крайне мало.
Вот и льется кровь невинных людей за утерянную там Правду.
Мое знакомство с Балканами случилось давно, когда был студентом, молодым и неопытным. Иду по Загребу и на углу какой-то улицы встречаю брата – полная копия. Стоит, улыбается. Рост, глаза, улыбка, все знакомо мне с детства. Только этот рыжий. От удивления даже остановился, смотрю на него. Он на меня. Разговорились, благо речь серба доступна для нашего уха, говорю: «Вы очень похожи на моего брата». «А вы на моего, одно лицо», – отвечает он.
Обнялись, конечно. «Даже пахнут одинаково», – отметил я про себя. Поговорили и расстались… Своих «родственников» и «знакомых» я встречал в Сараево, Белграде, в других городах Югославии. Объяснить увиденное не мог, был еще студентом, не знал о Великом переселении народов, которое, собственно, и объясняет многие этнографические причуды в Европе… Не само собой, видно, получилось, что Великое переселение стало предметом моего научного интереса.
Встреча на улице Загреба была знаковой, она запомнилась мне на всю жизнь своей неожиданностью.
…IV век. В 312 году мощная волна Великого переселения народов, катившаяся с Востока словно цунами, накрыла землю Балкан: сюда пришли «варварские» орды – тюрки-кипчаки. Мои предки. Они заселяли незанятые земли Европы, осваивая для жизни новое пространство. Европейцы впервые увидели армию всадников. Пришельцев отличали одежда, оружие, речь – люди другой материальной культуры, другого духовного мира. Равносторонний крест сиял на щитах и знаменах всадников, так заявила о себе Кавказская Албания, Второй Алтай.