Полюби меня снова
Шрифт:
Последнюю пуговку на его рубашке расстегнула уже она. Сняла с него рубашку. Положила руки на его широкие плечи.
– Не поцеловала тебя… как обычно, – сказала она и привстала на цыпочки, а он наклонил голову. Ей так хотелось отбросить прочь все сомнения, которые заронила мать.
– Верно, не поцеловала…
Его губы обожгли огнем. Милый, родной… Он нежно обнимал ее, прижав к себе. Все сомнения, которые только что мучили и терзали ее, мгновенно испарились, будто их и не было вовсе. И Мадлен была забыта, и ее нравоучения, и все те страхи, которые неожиданно накатили на Дайану по совершенно непонятной причине
…Положив тогда трубку, Дайана почувствовала себя разбитой. Голова раскалывалась, нервы были на пределе. Она вышла в сад, решив прибегнуть к испытанному средству от всех болезней и печалей – физическому труду. Сорняков в саду было предостаточно. Она полола, рыхлила почву на газонах, пока не настало время забирать Эдэма из лагеря скаутов. День был ветреный. И вдруг ей показалось, будто деревья в лесу не шумят, как обычно на ветру, а что-то нашептывают. А мох, свисавший клочьями с нижних ветвей кипарисов, как бы зловеще затаился. Сияло солнце, но деревья внезапно превратились в мрачных, кошмарных чудищ. Она помчалась в дом и заперла все двери. А потом долго стояла, с трудом переводя дыхание, и вспоминала свои детские сны. Она одна, совсем одна… на всем белом свете… Неожиданно навалилась тяжелая тоска. То же самое она чувствовала, когда потеряла Тэми.
Дайана успокоилась только тогда, когда забрала Эдэма и привезла его домой. Однако странная реакция на лес ее беспокоила. Неужели разговор с матерью так подействовал? Хотя после смерти Тэми она вообще чуть с ума не сошла… Правда, теперь она вряд ли удерет в Хьюстон, улыбнулась она себе, даже если будет трудно.
…Поцелуи Росса вернули ее к действительности. Обнимет ее, подумала она, и сразу так спокойно на душе. А потом на ковер посыпались шпильки и волосы каскадом рассыпались по плечам.
– Росс, ну зачем? Я полчаса делала эту прическу…
– Попусту время потратила, вот что! Знаешь прекрасно, я люблю, когда они вот так, как сейчас, – сказал он, целуя ее за ушком. Потом расстегнул молнию на платье, и оно скользнуло к ее ногам. – Росс…
– Ну да, ну да!.. И еще целый час одевалась. – Он поцеловал ее грудь, и Дайана затрепетала.
– Погоди, – пробормотала она, – пойду за полотенцем.
– Не понял…
– Нам потребуется полотенце.
Он расхохотался. Его густой, низкий смех наполнил комнату.
– Дайана, ты прелесть! Хорошо, что я не неврастеник. Убойная реплика, ей-Богу…
– Прости меня. – Она провела мизинцем по его губам. – Я совсем не хотела тебя обидеть.
– С ума сойти! И я чуть было не подставил тебе подножку, но в буквальном смысле слова.
– Ну, тогда считай, что я уже на полу! – рассмеялась она. – И с удовольствием, если тебе, невыносимому задаваке, так не терпится и меня подмять под себя.
Дайана, ты сводишь меня с ума; – Он поцеловал ее долгим поцелуем, от которого и у него, и у нее перехватило дыхание.
Дайана приняла ванну. Потом, не торопясь, вытерлась досуха. Она чувствовала себя настолько великолепно, что ее не пугало даже то, что они, вероятнее всего, опаздывают на ужин к Мадлен. С улыбкой взглянула на свое платье. Оно так и лежало на ковре, там, где они занимались любовью. Остается надеяться, что не слишком измялось, подумала она. Росс уже принял душ, оделся и спустился вниз
Босая, она расхаживала в спальне по ковру, пока случайно на глаза не попался будильник Росса. Времени оставалось в обрез. И тут она заметалась по комнате. Лифчик, трусы, пояс с резинками, чулки… Прошлась щеткой по волосам, попудрила нос, натянула платье, сунула на ходу ноги в лодочки. Через пять минут она выскочила из спальни с ниткой жемчуга в одной руке, с коктейльной сумочкой – в другой.
Это уже была не та Дайана: вся ее страстность и непредсказуемость отразились на лице. Она была уверена, что цепкий взгляд Мадлен не пропустит ни одной детали. Глаза сверкали, мягкая улыбка сменилась зазывно-сладострастной, щеки пылали ярким румянцем.
Дайана ощущала себя влюбленной семнадцатилетней девчонкой. Внизу, в гостиной, Росс и Эдэм разговаривали, дожидаясь ее.
Спускаясь вниз по лестнице, она решила крикнуть своим мужчинам, мол, готова, пора заводить машину. Дойдя до лестничного марша, перегнулась через перила и застыла. Язык словно прилип к гортани, горло пересохло, жизнерадостная улыбка сменилась жалкой идиотской гримасой, когда она уловила смысл их беседы. Эдэм увлекся, и его восторженный голос разносился по всему дому. А когда она услышала то, что сказал Росс, сжала перила с такой силой, что побелели костяшки пальцев. – Не так громко, сынок! Давай не будем расстраивать маму.
Дайана почувствовала, как внутри все оборвалось. Она шагнула в тень, чтобы они не заметили ее.
– Значит, разрешаешь взять твой спальный мешок и снаряжение? Не забудь, поход на каноэ в этот уик-энд, – продолжил Эдэм.
Так-так! Это уже не первый раз, подумала Дайана. Два раза в неделю ее здесь не бывает, поэтому делают, что хотят, и ее в известность не ставят.
– С одним условием – если ты будешь все делать так, как я тебя учил.
Прекрасно!.. Стало быть, давно все было обговорено. Конечно, сейчас поздно возражать, потому что, если Росс что-то решил, переубедить его невозможно. »
– А как же мама? – спросил Эдэм с сомнением в голосе.
– Маму я беру на себя.
Ничего себе! Дайана сбежала вниз по лестнице. Увидев ее побледневшее лицо и плотно сжатые губы, Росс понял, что она все слышала.
– О каком походе на каноэ идет речь? – выпалила она.
– В этот уик-энд скауты… – начал было объяснять Росс.
Она не дала договорить.
– В этот уик-энд! Стало быть, в пятницу, через три дня?
– Совершенно верно, – согласился Росс. – В пятницу уходят, ночуют в субботу в палатках, потом возвращаются. Думаю, это пойдет ему на пользу.
– А ты идешь с ними?
– Нет. Пойдут отцы двух мальчиков и вожатый.
Росс поднялся с дивана и направился к Дайане.
– Я хотел обсудить это с тобой, – сказал он виноватым голосом.
– Чувствуется… – заметила она не без сарказма.
– Вот-вот! С тобой же невозможно ни о чем договориться. Вечно твои беспричинные страхи, какая-то, я бы даже сказал, агрессивность… Я решил отложить дискуссию до следующего раза, – сказал он мягким голосом, стараясь поймать ее взгляд.
Дайана моментально отметила, что не одна она стремится избежать словесных баталий. Однако была настолько взвинчена, что, нарушая все законы логики, решила во что бы то ни стало доказать свою правоту, не принимая в расчет его точку зрения.