Полюби во мне тьму

Абалова Татьяна Геннадьевна

Что и говорить, Пхулий Невоздержанный был отвратителен. Пользуясь властью и деньгами, он не знал счета красавицам, побывавшим в его постели.

Поначалу Кразимион удивлялся, почему многие из весьма знатных женщин, могущих дать отпор, не спешили покидать ложе мерзкого лендлорда. Правда открылась, когда одна из них прошла мимо в чем мать родила. На ее спине, чуть ниже левой лопатки алело небольшое пятно, больше похожее на родинку. Это был след от стрелы Непотребника - ангела грешной любви.

«Неужели он всех здесь перестрелял?» - задался вопросом демон, находя приметные следы то на одной любовнице

Пхулия, то на другой. Краз с облегчением выдохнул только тогда, когда, осмотрев Магду, не нашел никаких признаков воздействия Непотребника. Делить человеческую женщину с низшим демоном ему не подобало.

– Ты не перепутал сундуки?
– высокий голос лендлорда вывел из задумчивости.

– Нет, мятежные документы были спрятаны только в вещах лорда Рондвилла.
– Секретарь подошел на шаг ближе и зашептал: - Теперь он не сможет откреститься. Для верности я за обшивку засунул арбалетный болт, похожий на тот, каким был убит наследник. Все знают, что Рондвилл недолюбливал старшего сына короля, а тот не упускал возможности оскорбить соперника.

– Еще бы, - хмыкнул Пхулий.
– Увести из под носа такую деву, как Евсения. Но теперь партия, начатая когда-то подстрекательством борцов за нежную руку красавицы, подходит к завершению. Бедняжка, лишившись обоих покровителей, найдет покой в моих объятиях. Не пройдет и недели, как она будет умолять о поцелуе.

– Вы правы, милорд, - секретарь, испугавшись того, что Пхулий прочтет в его глазах недоверие, низко опустил голову и попятился к двери.
– Вы всесильны. Ни одна женщина не сможет противостоять вашему обаянию. Да и куда деваться строптивой леди Евсении, когда она останется без средств к существованию, ведь все владения ее мужа перейдут к Корделию Первому.

– Это честный дележ, - широко улыбнулся Пхулий. Демона передернуло: гусеницы губ стали похожи на дождевых червей.
– Королю - мятежник, мне - женщина мятежника.

Глава 6. Волосики золотые, глазки васильковые

Взмахнув крыльями так, что все бумаги, лежащие на столе, разметало по комнате, а наполненный лордом бокал, дрогнув в руке, пролил содержимое на накрахмаленную рубашку, Краз выпрыгнул в окно.

Не людская подлость возмутила демона. О ней он знал, сызмальства наблюдая, как с подобных Пхулию на Обратной Стороне сдирают кожу. Его резанула ножом жалость, невесть откуда появившаяся в сознании. Впервые он почувствовал ее в то утро, когда Непотребник подставил под удар жену кузнеца, второй раз - когда жестко брал Магду, но увидев ее слезы, смилостивился, и вот снова…

Кразимион отмел первую пришедшую на ум мысль свернуть интригану шею. Насильственная смерть грозила бы разбирательством, а прибывшие королевские гвардейцы быстро нашли бы мотив все у того же лорда Рондвилла, якобы убирающего свидетелей своей мятежной деятельности. А каким бедам подвергнутся многочисленные обитатели замка, если гость вдруг докажет свою невиновность? С королем, карающим за смерть родовитого лорда, пусть и такого мерзкого, шутки плохи. Убей невидимый демон Пхулия, и тогда вина падет на любого, кто сознается в ней под пытками. Такой развязки Краз не желал. Демоны, как и люди, срастаются с привычным окружением и дорожат им.

«Пусть Пхулий получит возмездие из рук самого короля».

Взлетев выше, Кразимион пригляделся к движущейся в сторону замка группе всадников и на глаз определил, что в запасе у него не более получаса.

Гости находились в западном крыле. Они тихо беседовали

за накрытым к завтраку столом. Задержав взгляд на светловолосой леди, демон понял, почему за ее сердце бились столь высокородные мужчины. Находясь на Той Стороне, Краз научился разбираться в человеческой красоте. Если когда-то его обескураживали формы местных женщин, такие пышные в отличие от подтянутых и мускулистых фигур демониц, то вкусив земное, понял, как приятна на ощупь мягкость тела - словно бултыхаешь рукой в чане с теплым маслом. Теперь Кразимиону казалось, что прикасаться к жрицам из борделя Дьябол-тауна все равно, что гладить тугой канат, тогда как кожа Магды под его ладонью стелилась нежнейшим шелком. Да и ноги человеческих женщин не покрывала жесткая поросль – еще одно обескураживающее отличие от обитательниц Обратной стороны. Первое время, дотрагиваясь до безволосых конечностей кухарки и испытывая при этом странное наслаждение, Краз чувствовал себя настоящим извращенцем. Потом привык и начал находить в гладкости и мягкости любовницы особый изыск.

Сидящая за столом леди Рондвилл светилась здоровьем и той целомудренной красотой, что свойственна бутону белой розы. Перед таким невольно замираешь в надежде увидеть, как он изящно распустится и одарит волнующим ароматом.

«Небесный огонь, о чем я думаю?» - одернул себя Краз и оторвался от оконного стекла, оставив на нем дымку дыхания.

Передвигаясь вдоль здания, демон отыскал сундуки - они стояли у широкой незаправленной кровати, на которой, по всей видимости, гости провели ночь. Небрежно лежащее покрывало и раскиданные подушки показывали, что слуги еще не начали уборку, поэтому демон, не таясь, распахнул окно и мягко спрыгнул на ковер.

 «Мятежные документы спрятаны только в вещах Рондвилла, - Краз вспомнил слова секретаря и принялся открывать сундуки, на глаз пытаясь определить, содержимое каких из них принадлежат лорду. Но по моде Той Стороны и женские, и мужские наряды были обильно расшиты драгоценностями, что заставило задуматься: – А вдруг я ошибусь и пропущу нужный сундук?»

Двумя пальцами вытащив первую попавшуюся вещицу, оказавшуюся женским нижним бельем, демон вздохнул.

«И сколько времени займет поиск? Сжечь бы все к черту, но вдруг арбалетный болт уцелеет и станет доказательством измены?»

Недолго думая, Краз сдернул с окна портьеру и вывалил на нее содержимое сундуков, затем тщательно обыскал их обшивку и, обнаружив болт с красным оперением (отчего удовлетворительно хмыкнул), сунул его за нагрудный ремень.

– Зачем вы раскидали наши вещи, милорд?

Демон от неожиданности вздрогнул и медленно развернулся к кровати, откуда донесся тонкий голосок.

Из-под покрывала показалась голова человеческого детеныша. По растрепавшимся белокурым волосам и вороту тонкой рубашки невозможно было определить, кто в ожидании ответа строго смотрит на демона - мальчик или девочка. Но не вопрос заставил Кразимиона застыть с открытым ртом. Ребенок его видел!

В замке жили другие дети. Отпрыски смотрителя конюшен или ключницы не раз попадались на пути, но никто из них не замечал демона, а тут какая-то малявка уставилась на него, нахмурив светлые брови!

Краз моргнул.

 «Волосики золотые, глазки васильковые», - вспомнил он слова поварихи, описывающей дочь лорда Рондвилла, и, бросив концы портьеры, которые намеревался связать узлом, выпрямился в полный рост. Многочисленные кожаные ремни, опоясывающие его тело, тревожно скрипнули.