Полюбить врага
Шрифт:
Семья, за исключением Мигеля, уже собралась в гостиной. Анни улыбнулась Тони, протянувшему ей маленький стакан с шерри и сделала комплимент Лучии по поводу ее платья. Затем дверь открылась, и вошла миниатюрная, очень женственная молодая девушка, которую сопровождал Мигель.
Девушка робко улыбнулась собравшимся и грациозно подошла к сеньоре Донварес, чтобы поцеловать ее в щеку.
— Bienos tardes [3] , Кончита. — Сеньора Донварес улыбнулась вновь прибывшей. — Кончита, я не думаю, что ты знакома с женихом Лучии, Тони Сеймоном, и его подругой,
3
Buenos tardes — добрый вечер ( исп.).
Анни почувствовала, как кровь застучала у нее в ушах, а свет в комнате померк. Одну ужасную минуту показалось, что она сейчас упадет в обморок. Никто ни разу не упомянул ей, что Мигель помолвлен. Призвав всю свою силу воли, девушка вежливо улыбнулась Кончите. Она страстно желала обернуться и встретиться с Мигелем лицом к лицу, но, подумав, отказалась доставить ему удовольствие своим поступком. Анни почувствовала себя одураченной. Неужели она единственная ничего не знала? Нет, кажется, Тони тоже не знал о Кончите. А почему, собственно, ей следует знать или придавать этому какое-либо значение? Мигель Донварес только брат невесты и ее хозяин, и ничего больше.
Сеньорита Лопес была хорошенькой. Как и у Лучии, у нее были темные густые волосы, черные глаза и розовые щеки. Однако у нее и в половину не было такой энергии, как у невесты. Она казалась милой, робкой девушкой. Как эта бедняжка сможет ужиться с Мигелем?
Обед прошел в приятной атмосфере, поскольку Мигель на этот раз воздержался от злорадных замечаний. Он был очень любезен с Кончитой и мил со всеми остальными присутствующими. Анни незаметно поглядывала на него время от времени, но не замечала ни преданности, ни любви во взглядах, бросаемых им на свою невесту. Кажется, она ошиблась, представляя себе испанцев более пылкими…
Вскоре после обеда они отправились в отель, чтобы отпраздновать помолвку. Отель Ройял находился в старинном каменном здании в центре Гранады. Вестибюль был элегантно украшен громадными зеркалами, хрустальными канделябрами, на полах лежали пушистые ковры. Бальный зад оказался выше всяких похвал. Двери в сад были распахнуты, давая доступ свежему воздуху. Оркестр в дальнем углу уже наигрывал мелодию, а столы с закусками и освежающими напитками манили к себе гостей.
Анни отметила, как быстро наполнялся зал. Приглашенные были друзьями Лучии, сеньоры Донварес и Мигеля. Казалось, вся Гранада собралась почтить своим присутствием этот чудесный семейный праздник. Когда начались танцы, у Анни не оказалось недостатка в партнерах. Даже если приглашавшие ее мужчины не говорили по-английски, все равно общаться с ними во время танца было приятно.
Время от времени Анни ловила Лучию и просила ту перевести то или иное высказывание. После часа танцев словарь Анни заметно пополнился большей частью за счет льстивых описаний ее волос, фигуры и легкости в танце.
— Было бы невежливо не станцевать с гостьей моей матери.
Как только она отвернулась от своего последнего партнера по танцам, ее руку взял Мигель. Анни почувствовала трепет, но, несмотря на это, беспечно улыбнулась
— Ну, Майкл, с каких это пор вы стали проявлять заботу о том, что вежливо, а что нет?
— Не называйте меня так, — сказал он предостерегающе, увлекая ее на середину. Заиграла музыка, медленная и мелодичная. Было это игрой воображения или действительно свет слегка потускнел?
Анни глубоко вздохнула и почувствовала неповторимый запах мужчины, прижавшего ее к себе. Рука, нежно лежавшая на ее спине, казалась надежной, от нее исходили то жаркие, то ледяные волны, пробегавшие по всему ее позвоночнику. Второй рукой он страстно пожимал ей пальцы, лаская ее ладонь и вызывая в ней замешательство.
Она взглянула на него.
— Майкл, а я думала, что обрученные танцуют только со своими невестами.
Назвав его еще раз английским именем, Анни нарочно попыталась рассердить Мигеля, потому что чувствовала, как теряет голову, тая в объятиях человека, не любившего ее.
— Вы думаете, что своим вопросом выведите меня из себя? — прошептал он, низко наклонившись к ее уху и почти касаясь его губами. — Давайте не ссориться, а просто танцевать…
Он еще теснее прижал ее к себе, и его нога была теперь все время между ее ногами. От жаркого дыхания Мигеля ее волосы на висках слегка отлетали в сторону, и Анни пыталась выровнять свое дыхание — затрудненное и неровное. Она стремилась убедить себя, что все в их танце обычно, но чувствовала, что это не так.
Он был хорошим танцором и легко вел ее по залу, вызывая у Анни легкое головокружение. Грудь Мигеля прикасалась к ее, пробуждая в ней трепет и истому. Это было настоящее безумие, она не имела права испытывать что-либо подобное к Мигелю Донваресу. Анни прекрасно отдавала себе отчет в том, что не нравится ему. И что еще более важно, он уже обручен и принадлежит другой. Но в то же время ей было плевать на все. Эта минута была ее. Она упивалась ею и наверняка запомнит на долгие годы. После танца он снова будет принадлежать Кончите, но сейчас Мигель ее…
Анни шагнула к нему ближе и положила на плечо свою голову. Они продолжали танцевать, увлеченные музыкой, их тела почти слились в одно целое. Но тут Анни поняла, что еще секунда, и она взорвется от напряжения и растущего желания. Ей надо остановить это безумие и немедленно уйти.
— У вас с Кончитой при вашем обручении был подобный бал? — спросила она слегка охрипшим голосом.
Крепкая рука крепче сжала ее пальцы.
— Да.
— Когда?
Она слегка отодвинулась, чтобы взглянуть ему в глаза. Его лицо было расслабленным, глаза полуприкрыты, он томно улыбнулся уголком рта. Жаркое дыхание смешалось с ее дыханием, и Анни ощутила толчок в сердце, когда он почти прошептал:
— Прошлым Рождеством…
— И вы еще не назначили день свадьбы? Почему, Майкл?
Он непроизвольно отодвинулся и взглянул на нее потемневшими глазами.
— Анни, я просил не называть меня так!
Анни попыталась освободить свои пальцы. Вероятно, она испытывает свою удачу, зайдя слишком далеко. Это действительно ее не касалось, и лучше после танца держаться от него подальше.
— Знаете, вам ничего не стоит довести меня до бешенства, — процедил Мигель и, сообразив, что его пальцы причиняют ей боль, ослабил свою хватку.