Полюблю и отравлю

Калинина Дарья Александровна

Слежка за этими людьми тоже никаких особых результатов не дала. Подругам удалось лишь выяснить, что Вера имеет любовника – некоего молодого человека брутальной внешности, которого старательно прячет от брата. А брат в это же время встречается с некоей упитанной матроной, годящейся ему в матери, но явно находящейся с Вовой в куда более близких отношениях.

А вот у Сережи подруги не было. Он проводил время в обществе своих друзей или сидел дома. У Тани Фишкиной личная жизнь была даже не на нуле, а где-то в отрицательной зоне. Таня подрабатывала массажем, уколами и капельницами. Моталась по своим клиентам все свое свободное время. И к вечеру, похоже, так упахивалась,

что ни про какую личную жизнь уже и думать не могла. Среди ее клиентов преобладали старички и старушки, а также тяжелобольные люди, которым было не до романтических увлечений.

Самыми положительными из всех шестерых выглядели Тимошенко. Она сидела дома, он работал. А после работы спешил к любимой жене, с которой и проводил остаток дня, вечер и ночь.

За всю неделю, что подруги посвятили слежке за этими шестерыми, никто из них не совершил ни единого подозрительного поступка. Люди занимались своими обычными делами. И подругам стало казаться, что это они сами занимаются ерундой. Ну в самом деле, зачем ближайшим друзьям Кулебякиных покушаться на счастье и благополучие этой семьи? А тем более на их жизни!

– Все это полная ерунда! Никто на них и не покушается. Тормоза у машины вышли из строя, потому что Сергей наверняка не прошел техосмотр, как полагается, а купил талончик «по знакомству» за энную сумму денег. Машину его даже никто и не осматривал, вот и не заметили повреждения.

– К тому же отец сразу же купил ему новую.

– Да. Для парня все сложилось наилучшим образом.

– А желчь в стаканчике для йогурта?

– Осталась от прежних жильцов.

До Кулебякиных в коттедже жила пожилая супружеская пара. Родители убитого Алекса, чье убийство в свое время пришлось расследовать подругам. Родители были уже людьми немолодыми, увлекающимися разными народными целительными средствами. Они регулярно сидели на каких-то лечебных диетах, чистили организм по самым разнообразным методикам и, разумеется, вовсю использовали отвары трав, прополис, мумие и прочие народные средства для борьбы с недугами.

– Они могли и желчь в дом притащить. Чего им? Никаких маленьких детей у них в доме не наблюдалось. Они прекрасно знали, что в стаканчике налита желчь, и ничуть не опасались хранить ее в доме.

– Но как стаканчик мог переместиться в холодильник? Холодильник-то Кулебякины покупали новый!

– Ну и что? Кто-нибудь из них увидел стоящий стаканчик с желчью, подумал, что это йогурт и он может испортиться, и машинально переставил его в холодильник.

– А таблетки Селестры?

– Тут уж совсем просто. Она возится целый день с двумя маленькими детишками. Да еще Семен болтается по дому. У мальчишки каникулы, и он сходит с ума от скуки. Наталья почему-то не отпускает его играть с соседскими мальчишками. Считает, что это может дурно отразиться на манерах Семена. Таким образом, на попечении Селестры находятся трое малых детей. Тут к концу дня так уработаешься, что не только таблетки перепутаешь, свою собственную кровать можешь не найти.

– Ну, хорошо. А взрыв газа? Это ты как объяснишь?

– Несчастный случай. Плита всю зиму простояла на улице. А были сильные морозы. Так что резиновый шланг мог запросто потрескаться. Я видела, Алексей использовал далеко не новую резину.

В общем, все имело свое объяснение. И так как ничего не происходило, то подруги постепенно сумели убедить себя, что ничего больше и не произойдет. Все страхи Натальи Кулебякиной – это всего лишь плод ее воображения, и она беспокоится совершенно напрасно. Никто на ее семью не покушается. Всем произошедшим несчастьям

есть вполне логичное объяснение. И бояться ей нечего.

Но все же подруги с некоторым трепетом ждали приближения пятницы. В этот день в дом к Кулебякиным должны были начать съезжаться гости из других городов. Для них готовились специальные гостевые комнаты, которых у Кулебякиных было числом две штуки.

– Туда мы положим супружеские пары. Папе придется поспать на диване в гостиной. Ну, а остальных гостей мы как-нибудь распихаем по дому.

Папа Натальи оказался симпатичным упитанным круглышком. У него было славное круглое брюшко, круглая лысая голова – шариком – и круглое улыбчивое лицо. Весь он был одно сплошное очарование. Так что Селестра, увидев его, мигом побежала к себе и нацепила свое новое платье в цветочек и в тон к нему соломенную шляпку с лентами из той же цветастой ткани.

– Ого! А Селестра, похоже, запала на вашего папочку.

– Пусть, – отмахнулась Наталья. – Бедная Селестра заслужила немного радости в этой жизни.

– Но я думала, что Селестра – это ваша мама? Разве нет?

– Нет. Она мне не мама и даже не свекровь. На самом деле она всего лишь двоюродная тетка моего мужа. Но после того, как пять лет назад она овдовела, она вновь вышла замуж. И во второй раз ей «повезло» нарваться на мошенника. Он спустил все ее деньги, оставив Селестру нищей. А напоследок еще и отсудил себе ее квартиру. Так что теперь Селестра фактически без крыши над головой. В ту жуткую коммуналку в Ломоносове, где добрый муженек выделил ей комнатку, Селестре ехать не хочется. Вот муж и пригласил ее пожить у нас. Пожить и присмотреть за детишками.

– Вы платите ей жалованье?

Наталья решительно помотала головой.

– Официально – нет. Это было бы неудобно. Все-таки она нам родня, хоть и очень дальняя. Но мы прекрасно понимаем, что Селестра совсем без денег. И мой муж регулярно делает Селестре денежные подарки. Так что можно считать, что она у нас на жалованье. И к тому же…

– Что?

– К тому же я полагаю, муж время от времени подбрасывает своей тетке деньжат, о которых мне впоследствии не говорит.

– Он ее так любит?

– Жалеет. Леша очень добр. Любой сирота или глупая старуха, оставшаяся без крыши над головой, может при желании вызвать у него жалость.

В словах Натальи подругам почудилась скрытая неприязнь. Но разобраться толком в своих чувствах они не успели. Начали прибывать гости. Да еще примчалась неутомимая Верочка со списком неотложных дел, которые надлежало переделать к завтрашнему утру.

– Все это нужно сделать сегодня! – настаивала девушка, таская за собой по дому брата, словно игрушку на веревочке. – Завтра будет уже поздно. Наташа, где фонарики, которые я привозила? А почему до сих пор не выставлены в сад столы и стулья? И где праздничные гирлянды? Вы их даже еще не распаковали? Господи, ну почему вы ничего не можете сделать без меня! Наташка, я тебе прямо удивляюсь! Это же была твоя идея! И воплощать ее в жизнь тоже должна именно ты!

Но, возмущаясь, Верочка сама тащила стремянку и стулья, сама лазила по садовым деревьям, украшая их гирляндами фонариков, сама возилась с плакатами, одновременно надувая шарики специальной установкой, которую взяла в аренду на одни сутки и которую опять же сама привезла в дом Кулебякиных.

Создавалось такое ощущение, что Верочке платят за ее работу. И не только очень хорошо платят, но еще и приплачивают.

– Повезло вам с подругой, – сказала Леся, которая некоторое время помогала Верочке, пока не почувствовала, что валится с ног от усталости.