Полюблю тебя любой. Книга 3
Шрифт:
Иду коровой на заклан, опустив голову. Эх. Не стою я пятнадцати миллионов. Прогадал ты, мужик. Купил не приятный в общении лот, а корову молчаливую.
Доведя до стола, отодвигает стул, помогая сесть. Официант разливает шампанское, и мне ничего не остаётся, кроме как заглотнуть залпом бокал. Пузырьки устремляются в мозг, расслабляя мой непьющий организм, смешивая хорошие и плохие мысли.
– Ларри Клейтон, – представляется он.
– Я знаю, – глупо улыбаюсь. – Даяна Гердц.
– Смешно. Я тоже знаю, – расплывается в широкой улыбке. – Начнём
– Да, – соглашаюсь. – В программе вечера ещё танец.
За ужином расслабляюсь. То ли, ласкающий слух баритон с рычащими нотками, то ли пузырьки шампанского отключили кнопку стоп, но разговор потёк ровно, без зажимок. Ларри рассказывает о себе, больше о студенческих годах и жизни в Москве, я делюсь проблемами и достижениями в спорт-индустрии. Ужин плавно перетекает в танец. Он кладёт руку на спину, растопырив ладонь пошире, стараясь захватить больше площади. Вторую размещает на лопатках, притягивая к себе вплотную. Сейчас ещё больше ощущаю огромную разницу в росте, на десятисантиметровых каблуках достаю только до плеча. Никогда не ощущала себя такой маленькой.
В таком тесном сплетение кладу голову на грудь и закрываю глаза. Аромат морского бриза, свежести цитруса и чего-то ещё обещающего. В голове картинки его голого тела, накрывающего меня, лежащую на чёрных простынях в красном белье. В трусиках делается мокро, а в животе пульсирует от желания. Лар наклоняет голову и делает шумный вдох, зарываясь носом в волосы. Лёгкая судорога пробегает по спине, желая большего, чем этот танец.
– Давай сбежим? – шепчет он, пробираясь губами к мочке.
– Давай сбежим, – на выдохе шепчу ему. Я уже его. С первым вздохом. С первым прикосновением.
Глава 3
Ларри
Ни с кем не прощаясь, отправляю сообщение водителю, хватаю за руку Даяну и спешу на выход. Кажется, минуты промедления, и я взорвусь от похоти, вгрызшейся и терзающей внутренности. Меня кто-то зовёт, пытаясь отвлечь от намеченной цели, но мне похрен, не слышу никого. Уши заложило желанием и навязчивой мыслью: бежать, бежать.
Дая доверчиво следует за мной, отставая на полшага, скорее всего из-за каблуков, быстро перебирая ногами. И мне бы подумать о приличиях, замедлить шаг, подстроиться под неё, подставить локоть, а не тащить за руку, как абориген, но пульсация в яйцах, тянущая до самых кишок, не даёт быть джентльменом, заставляя прибавить шаг, таща за собой добычу.
– Верхняя одежда есть? – интересуюсь практически в дверях.
– Только сумочка, – на выдохе бросает.
– Где? – продолжаю тянуть.
– У Дарьи с документами, – не замедляется, выскакивая со мной на крыльцо.
– Она тебе не понадобиться, – отказываюсь от идеи возвращаться обратно. – Потом заберём.
Водитель ждёт у крыльца, открыв заднюю дверь. Заталкиваю Даяну, спеша смыться от посторонних
– Вить. Буду через пару часов, – звоню охраннику и смотрителю в одном лице. – Затарь холодильник и убери собак.
– Куда мы едем? – встрепенулась птичка.
– Домой, – обрубаю разговор, притягивая женщину к себе на колени.
– Хорошо, – шепчет в губы, оставляя невесомый шлейф фруктов и шампанского.
Её согласная немногословность подстёгивает на телесные игры в машине. На ощупь отыскиваю и нажимаю кнопку, поднимающую перегородку между водителем и салоном, провожу рукой по бедру, задирая до талии тугое платье. Чулки с кружевной резинкой, маленькие стринги, кричащие: отодвинь и трахни! Губы, такие мягкие, тёплые, влажный язычок, проскакивающий по ним. Голод берёт своё. Сжимаю голую ягодицу ладонью, набрасываюсь на губы и имею языком с маньячным напором, вылизывая зубы, нёбо, сплетаясь, подавляя. Пальцами отодвигаю трусики и ныряю в глубину, горячую и истекающую соками.
– Мокрая… – рычу, оторвавшись от губ и присасываюсь к шее.
– Мокрая… – стонет, поддаваясь на пальцы, елозя попой на коленях.
Случайный секс в машинах для меня кончился к двадцати двум годам, в тот момент, как я оброс статусом и занял определённое положение в деловом мире, но желание сделать это сейчас, вогнать член по самые помидоры, услышать крик от резкого внедрения и вбиваться, пока не сорву голосовые связки, превалировало, до зуда в конечностях.
– Предохраняешься? – хриплю, косолапо расстёгивая ремень свободной рукой.
– Таблетки, – выдыхает, не переставая насаживаться на пальцы.
Какое-то сумасшествие, но очень сладкое с перчинкой, плавящее мозг, мешающее трезво мыслить. И надо бы воспользоваться презервативом, ведь защита, это наше всё, но член упрямо диктует взять наживую, прочувствовать каждый сосуд, каждую складочку и ребристость, потереться оголённой головкой о стенки, смешать предэякулят с её секрецией.
Вытаскиваю пальцы, слыша недовольный стон, приподнимаю, направляя на дёргающийся в конвульсиях орган, и на финальной ноте машина резко останавливается, отбрасывая Даяну на противоположное сидение.
– Илья! Охренел?! – выжимаю с силой кнопку связи с водителем.
– Простите, мистер Клейтон. Женщина с ребёнком на дорогу выскочила, – рапортует Илья, обломавший весь кайф.
– Не судьба, – произносят пухлые губы, растягиваясь в улыбке.
– Придётся побыть джентльменом, – ухмыляюсь, заправляя ноющего друга в жутко тесные штаны. – Вина?
– Не откажусь, – поправляет трусики и платье, подёргивающимися от возбуждения руками.
Следующие полтора часа потягиваем вино, ведём светские беседы, посматриваем на часы, отсчитывая и торопя минуты.