Помеченная звездами

Хоффман Элис

Лорри сочинил брошюру от начала до конца. Он хорошо поработал. В любом случае люди редко проверяют цифры. Они разглядывают фотографии домов в Доминиканской Республике и мечтают въехать в квартиру на первом этаже. Лорри трижды провернул эту аферу. Пара тысяч долларов никого не убьет. Пожилые люди так нуждаются в общении, что они с Эльв фактически оказывают им услугу, беседуя за кофе с печеньем. «Для вас мы сделаем исключение. Особое предложение, только для вас».

Лорри не хотел впутывать Эльв, но она настояла. Она ненавидела сидеть на шее. Эльв кололась каждый день, а это обходилось недешево. Она собиралась бросить,

как только перестанет думать о плохом, но этот миг никак не наступал. Она отчетливо помнила, как летела машина, как мужчина запер дверь и расстегнул ремень. Эльв считала, что прекрасно разбирается в людях, пока не встретила мистера Ортиса. Она купила кое-что в магазине и встала в очередь за стариком. Он казался добрым простаком. Эльв со слезами на глазах произнесла, что забыла кошелек, и попросила двадцатку в долг до завтра. Ее мать больна, она оставила сумочку в больнице. Старику нравилось, что его навещает хорошенькая девушка, пьет с ним кофе, приносит булочки. Она вернула одолженную двадцатку и заметила, что знает, как удвоить сбережения, если не зевать, когда удача падает прямо в руки. Мол, она только что вложила деньги матери. Эльв осторожничала, не спешила, хотя Лорри торопил ее. Он боялся, что жертва поймет, в чем подвох. Даже идиот распознает ложь, если дать ему поразмыслить.

В день, когда мистер Ортис подписал бумаги и протянул чек, поддельная жена позвонила напарнику на улице. Эльв арестовали, как только она вышла из дома. Она инстинктивно попыталась сбежать и врезала полицейскому, который ее схватил. Ей вменили в вину сопротивление аресту, а значит, об освобождении под залог можно было забыть. Эльв ничего не говорила, как учил Лорри. Даже не назвала своего имени. Лорри несколько дней не знал, где она. Он часами ждал на скамейке у квартиры старика и паниковал, если Ортис выходил на прогулку с друзьями. Эльв так и не вернулась в квартиру. Лорри обыскал Асторию, затем объехал Норт-Пойнт-Харбор. Никаких звонков на сотовый, никаких сообщений от семьи Эльв. Наконец он получил письмо. Эльв пришлось пройти детоксикацию в городской тюрьме. Ей было так плохо, что она в результате попала в лазарет. Ей давали только парацетамол и валиум, но в конце концов накормили аминазином, чтобы не было судорог. У нее узнали имя, но не адрес. Она соврала, что живет на улице.

«Не приходи, — написала она. — Не хочу, чтобы ты меня такой видел».

На самом деле Эльв боялась, что на Лорри падет подозрение. По дороге в участок ее спросили, есть ли у нее партнер. Она никогда не наведет копов на Лорри. Ей не привыкать к железу, хлебу, воде, веревкам. Они не могут ее напугать. У Эльв отняли одежду, кольцо и сумочку. В столовой она держалась особняком, не замечала ни задир, ни подлиз. Она поступала как в Уэстфилде. Хорошо себя вела. Как в подвале того мужчины. Искала путь к спасению. Ждала возможности сбежать.

Эльв уговаривала Лорри уехать из Астории, скрыться. «Я справлюсь, — написала она. — Мне не впервой».

Лорри прибрал квартиру. Выбросил все, что могло послужить уликой или связать их имена. Сел в машину, вернулся в Норт-Пойнт-Харбор и припарковался напротив дома Вайнштейнов. Светало. Город как будто вымер. Лорри выкурил несколько сигарет, подивился людской глупости, причем себя счел самым главным дураком, после чего поступил как всегда — составил план. Утром Пит вышел за газетой и увидел машину. Он узнал ее и сунул

газету под мышку. Если это Лорри, он разобьет ему голову. Если Эльв в машине одна, он отведет ее прямо к матери, сделает Анни бесценный подарок.

В пижамных штанах и купальном халате он зашагал по Найтингейл-лейн. Еще не рассвело, но на горизонте загорелась голубая полоса. Птицы начали перекликаться. У машины были тонированные стекла, поэтому Пит не знал, сидит в ней Эльв или нет. Не машина, а кусок дерьма. «Олдсмобиль» наверняка побывал не в одной переделке. Стояла весна, время года, которое Пит научился ненавидеть, подобно Клэр и Анни. Он ненавидел мелкий гнус, и влажность, и несмолкаемый щебет птиц. Ненавидел зеленые деревья, полные надежды, когда возил Анни на кладбище к Мег. На прошлой неделе она выбрала участок для себя. Ей повезло, она упокоится рядом с дочерью. Анни бурно радовалась своей удаче.

В этом году Пит посадил немного хилых помидоров. Анни совсем ослабела. О настоящем огороде речи не шло, хотя Пит выполол все сорняки, в надежде, что она поправится. Он носил ее по лестнице вверх и вниз. «Мой герой», — шептала она. Она не шутила, и оттого все становилось только хуже.

Пит подошел к «олдсмобилю», постучал в водительское окно и отступил в росистую траву. Лорри открыл дверцу и вылез из машины.

— Она говорила, что ее родители разведены, — заявил он.

Лорри держал руки в карманах. Он видел, как Пит вышел из дома за газетой, и теперь гадал, кто он, черт возьми, такой.

— Я новый приятель ее мамы, — пояснил Пит.

Он уговаривал себя подождать, не спешить с выводами из-за того, что случилось с Ребеккой, не бросаться на парня, который был моложе и сильнее, — хотя Пит вполне мог врезать ему пару раз.

Лорри смотрел мимо него. В доме было темно.

— Не надейся поговорить с ее матерью, — предупредил Пит. — Она умирает.

Они стояли на углу и глядели на лужайку Вайнштейнов. Давно пора подстричь. Настоящее бельмо на глазу. Соседи даже собирались подать коллективную жалобу.

— Эльв нужен адвокат, — признался Лорри. — Позаботитесь об этом?

Пит кивнул. У него остались друзья в городе. Он выяснит, где она и что ей нужно.

— Ладно. Хорошо. Это все, что я хотел узнать, — Лорри открыл дверцу машины и помедлил. Достал письмо из кармана куртки. — Передайте ей, пожалуйста.

— Потому что тебя не будет?

«Беги, спасай свою задницу», — подумал Пит, но промолчал. Слова были ни к чему.

— Потому что все изменится, когда она выйдет. Станет лучше.

— Ну да, конечно, как же. Но письмо передам.

Лорри закурил. Его руки дрожали, потому что он давно не спал. Он увидел знак остановки на углу. Прошло много времени, прежде чем она ему рассказала, но все равно подробностей он не знал.

— Так вот где это случилось, — задумчиво произнес он. — Убил бы гада.

Пит пожалел, что бросил курить. Ему уже не хотелось избить Лорри. Он знал, как выглядит человек, раздираемый на части любовью.

— Кем надо быть, чтобы так поступить с маленькой девочкой? — Лорри выдохнул дым. — Его считали образцом, потому что он работал учителем. Она называет его Гримин. Узнать бы его настоящее имя и прикончить сволочь.

— Я сделаю все, что смогу, — заверил его Пит.

Он не подал виду, но в его голове уже завертелись шестеренки, как перед каждым новым расследованием.