Помеченный смертью
Шрифт:
В два тридцать они остановились на станции техобслуживания, там же находилось и небольшое кафе, работавшее круглосуточно. В то время как "Тандерберд" заправляли и проверяли масло, Колин сходил в душевую и освежился перед следующим большим, прямо-таки марафонским переездом. В кафе они с Алексом заказали гамбургеры и жареный картофель. В ожидании заказа, пока ломтики картошки аппетитно поджаривались, шипя и брызгая маслом, Алекс тоже умылся и побрился в мужской комнате.
И принял две таблетки чистого кофеина.
Алекс купил их тем же вечером, чуть раньше, когда они останавливались на автозаправке перед
Алекс взглянул на свое отражение в битом зеркале над грязной раковиной и скорчил гримасу:
— Ну и физиономия у тебя!
Отражение промолчало.
Они обогнули въезд в Рено и следовали по пятидесятой магистрали, пока не обнаружили мотель — к востоку от Карсон-Сити. Это было довольно убогое место, но ни у Алекса, ни у Колина не оставалось сил искать другое. На часах, встроенных в приборную доску "Тандерберда", было восемь тридцать — это значило, что прошло двадцать два часа с момента их выезда из Денвера, двадцать два часа без отдыха и сна.
В комнате Колин тут же, не раздеваясь, шлепнулся на постель и сказал:
— Разбуди меня месяцев через шесть-семь...
Алекс прошел в ванную и плотно прикрыл за собой дверь. Он еще раз побрился, но уже своей, электрической бритвой, вычистил зубы, принял горячий душ. Когда он вернулся в комнату, Колин уже спал, так и не раздевшись. Дойл переоделся в свежее и разбудил его.
— Что случилось? — спросил мальчик, чуть не свалившись с кровати от неожиданности, когда Дойл тронул его за плечо.
— Пока еще спать нельзя.
— Почему? — Колин потер глаза кулаками.
— Мне нужно выйти. А оставить тебя одного я не могу, поэтому думаю, что тебе придется пойти со мной.
— Куда?
Алекс на секунду запнулся:
— Куда?.. Покупать оружие.
И тут же у Колина сон как рукой сняло. Он мгновенно вскочил и поправил на себе тенниску с Призраком.
— Ты всерьез полагаешь, что нам нужно оружие? Думаешь, человек в фургоне...
— Возможно, мы его больше не увидим.
— Ну тогда...
— Я сказал, возможно. Больше ничего не знаю... Я всю ночь думал об этом, всю дорогу, пока ехали через Неваду, и понял, что ничего не знаю наверняка. — Алекс провел руками по лицу, пытаясь отогнать усталость. — И потом, когда я почти уверен, что мы от него избавились, я тут же начинаю думать о людях, с которыми мы столкнулись в пути. Этот заправщик в Харрисбурге, женщина в "Лейзи Тайм мотеле", капитан Экридж... Нет, ничего не знаю. С одной стороны, конечно, это люди, не представляющие опасности. Но... Да, я полагаю, мы должны приобрести оружие. И даже скорее не для того, чтобы быть в безопасности последние несколько часов пути, а на будущее, чтобы держать его при себе в Сан-Франциско.
— Тогда почему не купить его в Сан-Франциско?
— Знаешь, я буду спать спокойнее, если оно будет при нас сейчас.
— А я-то думал, что ты пацифист.
— Так оно и есть.
Колин покачал головой:
— Пацифист, который носит с собой оружие?
— В жизни каждый день
Спустя полтора часа Алекс и Колин вернулись в мотель. Было начало двенадцатого. Алекс захлопнул дверь, оставив за порогом невыносимую жару пустыни. Потом он заперся на замок, цепочку и попробовал повернуть дверную ручку, но это ему почему-то не удалось сделать.
Колин уселся на кровать и поставил перед собой небольшую, но тяжелую картонную коробку. Потом он приподнял крышку. В коробке лежали пистолет 32-го калибра и набор патронов к нему. Когда Дойл направился в магазин покупать его, то запретил Колину выходить из машины. Не разрешил он и посмотреть на оружие, пока они ехали обратно. Поэтому сейчас Колин впервые увидел его. На лице у мальчика появилось огорченное выражение:
— Ты говоришь, продавец назвал это дамским оружием?
— Да, — ответил Дойл, присаживаясь на край кровати и снимая ботинки. Он чувствовал, что еще одна-две минуты — и он потеряет сознание, если не заснет сейчас же.
— А почему он так сказал?
— Потому что по сравнению с 45-м калибром у него небольшая сила удара, небольшая отдача и он гораздо менее шумный. Обычно такие покупают женщины.
— А тебе его спокойно продали? Не было проблем, что ты из другого штата, ну и так далее?
Дойл растянулся на кровати и ответил:
— Нет, проблем не было. Вообще, это оказалось чертовски просто и легко.
18
В пятницу пополудни Джордж Леланд ехал через пустыню Невада в Рено. У него невероятно болели глаза, несмотря на то что от яркого света солнца и белого песка их защищали темные очки. Леланду было плохо. Он не мог сконцентрироваться, ведя машину.
С той самой памятной ночи во вторник, когда он гонялся с садовым топором за Алексом Дойлом и когда пережил приступ кошмарной головной боли, Леланд обнаружил, что потерял способность логически мыслить. Его мысли бродили в голове сами по себе, почти не поддаваясь контролю. Джордж не мог собрать их воедино и сконцентрироваться на чем-либо более чем на пять минут. Мысли перескакивали с одного на другое, словно в фильме с множеством купюр — вырезанных кадров.
Снова и снова он как бы просыпался, отвлекался от мечтаний и с удивлением обнаруживал себя за рулем фургона. Он преодолевал милю за милей, а мысли его были где-то далеко... Очевидно, какой-то участок его сознания следил за дорогой и движением, но это был очень маленький участок. И Леланд наверняка разбил бы фургон и погиб, если бы двигался по оживленной трассе со множеством автомобилей, а не по этой ровной, прямой, как стрела, пустынной дороге...
Куртни была с ним, она постоянно присутствовала в его мечтах. И вот сейчас, когда он снова "вернулся" на шоссе, окаймленное песчаником, и обнаружил, что "Шевроле" трясется и дрожит, производя резкие ворчливые звуки, Куртни сидела рядом, на соседнем сиденье, вытянув вперед свои длинные ноги.
— Вчера я почти покончил с ним, — сокрушенно рассказывал Леланд, — но эти проклятые шины...
— Ничего, Джордж, — ответила она тихим, каким-то близким и одновременно далеким голосом.
— Нет, Куртни. Я должен был разделаться с ними. И... прошлой ночью, когда я проверял мотель в Солт-Лейк-Сити, их там не было.