Помереть не трудно
Шрифт:
— Про пистолеты не твоя забота, кадет, — успокоил шеф. — Надеюсь, ты свои дома не оставил?..
— Обижаете.
— Об остальном не беспокойся.
Я поёжился. Как-то стрёмно выходило. Чужой город. К тому же — раза в два больше, чем наш… Чужие улицы, неведомые опасности… А мы — словно голые. Револьвер и два пистолета — курам на смех.
— Поедем с комфортом, — сообщил Алекс, когда такси оставило нас у терминала Московского вокзала. — Совет расщедрился на первый класс.
— Совет?
Я
— Строительная компания «Семаргл инкорпорейтед». Одна из крупнейших на рынке недвижимости. Руководитель и основной держатель акций — Пантелей Митрофанович Лесной. Совет поручил нам разобраться с небольшой проблемкой, возникшей с этой компанией.
Пройдя через просторный, ярко освещённый холл, мы вышли на перрон. Стрела поезда, бело-синяя, с хищным заострённым носом, уже принимала пассажиров.
Алекс показал билеты, и проводник — парень просто таки модельной внешности — подобострастно склонившись, указал направление.
— Вот он, ваш вагончик, — залебезил он перед шефом. — Ножку извольте на приступочку поставить, а уж я вас поддержу… — проводник попытался ухватить его за локоток.
— Ручку убери, родной, — в тон посоветовал шеф проводнику. — Не терплю амикошонства.
Не раз я замечал, как определённого сорта люди ведут себя с Алексом. Запах, что ли, чуют?.. Ауру власти, уверенности в себе, присущую лишь потомственным аристократам? Впрочем, сам я никакого пиетета, кроме профессионального, перед шефом не испытывал.
Кресла были кожаные, кремово-серые. Между ними — столик на хрупкой с виду подставке. Титановый сплав? — подумал я мельком.
Посадочных мест было четыре, но соседей у нас пока не было. Так что разговаривать можно было свободно…
— Годовой доход Семаргла — двести миллиардов рублей. Сорок тысяч постоянных сотрудников, филиалы в Новосибирске, Томске, Москве и Перми, — продолжил шеф тоном лектора, устроившись в одном из кресел — по ходу движения. Мне же предстояло сидеть против. Не люблю, честно говоря. Но не собачиться же с ним…
— Позавтракать не желаете? — рядом возник тот же красивый бортпроводник. — Блинчики, запеканочка со сметанкой, чаёк…
Мне его заигрывания не нравились.
— Спасибо родной, — улыбнулся шеф. — Но мы лучше в вагон-бистро прогуляемся.
— Ну тогда… — растерялся холуй. — Не буду вам мешать?
— Не мешай, — великодушно разрешил Алекс.
Проводник испарился. На других пассажиров он не
— Почему он так перед вами пресмыкается? — спросил я. — Вроде нормальный парень.
— Передо мной? — делано удивился шеф. — Я тут совершенно ни при чём.
Я моргнул.
— А кто тогда?
Алекс закатил глаза, а потом фыркнул негромко, себе под нос.
— Посмотри на него внимательно, кадет.
— Но…
— Это приказ.
Вздохнув, я послушался. Обернулся, высунув голову из-за спинки… Красавчик как раз помогал с багажом двум симпатичным девчонкам лет двадцати. Я стал рассматривать девчонок. В модных плащиках, перетянутых на осиных талиях, с одинаково распущенными по спине завитыми волосами, у одной — рыжими, у второй — чёрными. Девицы были умело накрашены — это в пять утра! На высоких шпильках… На шоппинг намылились, — не к месту подумал я. — В столицу.
— На проводника смотри, — напомнил шеф.
Я смутился. И наконец-то сообразил посмотреть на ауру парня. Этим умением я тоже овладел недавно. Антигона научила…
— Чёрт, — тихо сказал я и повернулся назад, к Алексу. — Он же суккуб.
— Ага, — осклабился шеф. — Писюньковый злыдень. Они часто проводниками устраиваются. Или билетёрами. Бортпроводник — тоже милое дело. Рейс, скажем, Москва — Симферополь. Длится полтора часа. Вот слетал он туда-обратно, пообщался с пассажирами: кому — подушечку поправил, кому — одеяльце… Насосался энергии — и сыт неделю. А если какой адюльтерчик перепадёт — то и на месяц.
— Но это же неправильно!..
— А ты хочешь, чтобы он жертву в тёмном переулке подстерегал? — перебил Алекс. — И выпивал сразу, досуха? — он посмотрел вслед проводнику. — Меньшее из зол, кадет: с сотни пассажиров — по капле силы. И волки сыты, и овцы…
— Но это же вампиризм.
— И что с того? Хочешь — проверь его документы. На учёте он где надо состоит, лицензию на кормёжку имеет… И дань платит исправно. Так что, пока он не совершит ничего противоправного — как Лавей, например, никаких претензий к нему не будет. А этот, судя по всему, мальчик опытный. Как он тебя среди толпы выцелил.
— Меня?..
— Ну подумай хорошенько, — Алекс смотрел выжидательно. Словно я — младенец, который не может сложить два и два. «Кроха сын к отцу пришел»…
— Думаете, он почуял, что я — стригой? То есть, в каком-то смысле, его… собрат? — изнутри начала подниматься волна тихого бешенства. — Но ведь я не такой! Я ни от кого не питаюсь. Я…
— Но ведь мог бы. Верно? — Алекс говорил спокойно, в глазах его, льдистых и синих, как стылое небо, бежали облака.
— Нет, — я откинулся на мягкую спинку кресла. — Нет. Нет, нет, нет…