Помещик
Шрифт:
Наконец появилась время очень внимательно обследовать бумаги в двух кожаных сумках для документов, которые цепляют к поясу. Они чем-то похожи на дамские сумочки с 21 века. Одна отделана медными бляшками, вторая серебряными.
В той, что попроще, нашел много разных бумаг. Паспорт на имя мещанина Качукова. Графскую грамоту на польского дворянина Станиславе Забелло. Какое-то письмо на арабском языке. Пять билетов московской охранной казны по 1000 рублей серебром. Вексель банка Ротшильдов на английском языке на две тысячи фунтов и несколько николаевских серебряных рублей
Во второй побогаче, патент на дворянина и капитана жандармов Николая Александровича Мордвинова. Твоё ж м... , вот это попандос. Ну-ка его сюда.
Обследую его полностью, несколько не смущаясь. Хотя, чего там обследовать, панталоны, длинная рубаха и колпак. Кроме трех перстней ничего не обнаружил. Снял, под ругательства капитана. В сумке ещё около 200 рублей ассигнациями, чистые листы, перья в тубусе, маленькая наваха, бритва, дорогие французские мыло и одеколон.
– Скажите кто же вы такой? Я или мой отец, вас всё равно найдём - закончив ругаться Мордвинов.
– А подскажите, что вы в такой компании делаете, Николай Иванович?
– а сам кручу кольцо, которое не даёт мне покоя. Где, где я такое видел?
Серебреное кольцо с красным камнем посередине и что-то начертанное, что так просто не разобрать. А вот английскую букву G с боку я разобрал.
– Я капитан третьего отделения жандармов, если вам это что-то говорит. Немедленно меня освободите и тогда получите снисхождение - видит, что я покачал головой.
– Нет. Вы пожалеете. Очень пожалеете.
– Повторяю вопрос. Что Вы, тут делаете?
– И это не ваше дело. Вы мешаете проведению царского указа.
Перед этим я его оттащил в комнату, где так неудачно убил поляка. Трупы мы уже вытащили, но крови вокруг ещё много.
– Значит, не скажите?
– Вас найдут и повесят. Немедленно меня освободите. Я вам приказываю - заладил опять Мордвинов.
Меняю их местами, но так чтобы они даже не успели взглянуть друг на друга. У этого тоже, какой-то золотой перстень с двумя орлами по бокам, поддерживающих щит, с зелененьким камешком посередине.
– Так кто же вы такой, господин Качуков? Или поляк Забелло?
– А вам, Дмитрий Иванович, какая с этого печаль?
– Ух ты. Оказывается, я знаменит.
– Ну, ещё бы. Кто столько новых механизмов придумал. Да и не знать сына самого Мальцева, как-то не комильфо.
– Зачем у меня пытались украсть служанку Марию?
– Я к этому не имею никакого отношения.
– А кто?
– Это, возможно, кто-то из людей пристава Юмашева. Но сами понимаете... слухи.
Как-то он слишком любезен, с чего бы это?
– Так всё-таки, что Вы тут делаете?
– Я приехал за английским врачом, которого должен встретить.
– Дальше.
– Он должен помочь девушкам. Тайно.
– А они что, больны?
– Да, они привыкли к опиуму. А Вы, возможно сами знаете, что английские доктора в этом вопросе лучшие.
Вот это будет хрень, не дай бог это окажется правдой. Может, тут просто решили тайно полечить высокопоставленных девиц, а я тут трупов понаделал. Вот
Глава - 11.
Что-то во всей этой историей крутится в голове, но вот что? Будем спрашивать дальше. Хорошо когда можешь, а что делать когда не можешь и тебя терзают сомнения?
– Максим, извини, но придётся тебя тоже подержать в ковре. Что-то много тут неясного. Вот скажи, кто такой Мордвинов? Какое занимает у вас положение?
– Насколько я помню, он был когда-то управляющим третьим отделением, а сейчас сенатор или тайный советник, точно не знаю.
Так. Вот это удача. Ну, какой я молодец и что хорошо смотрел фильмы, как арестованных надо сразу разъединять и не дать им увидится.
– А как его звали?
– Не помню.
Вот, чёрт. Чего такое спросить?
– А возраст?
– хватаюсь за соломинку.
– Больше пятидесяти.
– А что означает вот этот перстень?
– кручу перед носом кольцо с красным камнем, не дающий мне покоя.
– Не знаю.
Твоё м.., через коромысло. Может сын или родственник, с какими-то тёмными делишками. Причём, очень тёмными, иначе родича не послал бы. Продолжим с другим.
– Ну что, Николай Александрович, расскажите что Вы, тут делаете? И не надо мне врать. Ваша грамота есть фальшивка. Никакого капитана Мордвинова в третьем отделении нет. Зато есть ваш отец, тайный советник и сенатор. Вот подарок ему будет - а грамотку мы припрячем, она мне ещё не раз пригодится.
Парень чуть старше меня хмурится и молчит. Подскакиваю к нему и залепляю пощёчину. Потом хватаю одной рукой за ухо и второй за бровь и начинаю крутить.
– Сколько, сколько вы хотите? Мой отец заплатит - сквозь свой визг выговорил он. Что не привык, к такому обращению.
– А что вы можете предложить?
– поторгуемся, остальное всегда успеть можно.
– Сто тысяч рублей Вас устроят.
– Неплохо, но мало.
– Может, ещё и какое имение отец даст.
– Ну, допустим. А что вы тут делали?
– Должен забрать почту.
– Видит мой немой вопрос - Так она быстрее доходит. Её не вскрывают в третьем отделении. Там несколько интимных вопросов нашего семейства и мы не хотели бы, чтобы это знали другие.
Оставим пока с этим, будем думать дальше.
Пора вообще-то и пообедать. Пришлось готовить нам с Куликом, а то что-то я опасаюсь местных. Правда, воспользовались их же продуктами. Заодно пригласим девиц, и выясним кто они. После разных хозяйских дел, пришлось даже одну совсем молодую местную девчонку вытаскивать из подвала для услужения и часть запасов. Вот же мороки, с этими барышнями 19 века. Врагу не пожелаешь, "такого счастья". Потом почесал маковку, и отправил всех остальных женщин с детьми в соседний хутор. Местные кстати оказались греками. Их предупредил о последствиях враждебных действий с соседнего хутора. Типа, мы и сами уйдём только с двумя пленниками и ничего разрушать не будем. А если нет, спалим всё вместе с оставшимися.