Помидорки
Шрифт:
Она рассчитывала, что Александр сделает все, чтобы помочь сыну. Когда она рассказывала ему про то, что сказал доктор, она заплакала в первый раз. Муж выслушал молча, не комментируя. Потом позвонил своему секретарю и поручил ей найти самого лучшего невропатолога в городе и записаться к нему на прием.
Зина плакала каждый день и каждую ночь. Менять подгузники теперь было несложно, так как нижняя часть тела у Гриши была неподвижна. Александр избегал и ее, и ребенка, почти не появляясь дома, но на прием к врачу они поехали вместе.
Самый
– Здоровый ребенок, но ходить не будет. Мне очень жаль.
Зина плакала, Гриша лежал в коляске, Александр молчал.
Вечером Александр, как обычно по субботам, пошел в ресторан с друзьями. Они много пили, много ели и обсуждали женщин.
– Слушай, как жена твоя, все такая же красавица? – спросил один из подвыпивших друзей, – как сын? Растет?
– Да у него что-то с ногами, – неохотно ответил молодой отец, – доктор говорит, он ходить не будет…
– Погоди, – вступил в диалог еще один подвыпивший друг, – так она тебе что, ребенка-инвалида родила, что ли?
Александр промолчал, но и не возразил. Такой вариант поворота событий ему в голову не приходил.
– Никакого толку от этих баб, я тебе говорю, – продолжил громогласный друг, – работать не хотят, готовить не хотят, так хоть бы детей здоровых рожали! Хоть какой-то толк от них будет!
– Беги от нее, а то не дай бог другие дети тоже будут инвалидами! – подключился третий, – зачем тебе это?
– Тебе наследник нужен, а не колясочник, – кивнул первый друг, который спросил, как дела у сына, – а ты уже не молод! Раз она с такой простой задачей, как родить нормального ребенка, не справилась, то нужна такая, которая справится. А эту оставь, пока не поздно.
Выпито было много, но план был сформулирован. В понедельник он нашел самого ушлого из всех ушлых адвокатов. Задача была поставлена четко – брак аннулировать, все свидетельства о том, что он вообще был, уничтожить, его имя, как отца, из метрики ребенка убрать. Не должно быть ни одного свидетельства о том, что между бизнесменом Александром и ребенком-инвалидом есть какая-то связь.
Он зашел в детскую утром, уже в костюме и в пальто, держа в руках папку с документами. Зина сидела у окна, держа на коленях Гришу, который пытался дотянуться до чего-нибудь и улыбался своей забавной детской улыбкой. На лице Александра улыбки не было. Мысль о том, что этот ребенок – его, вызывала у него тошноту.
– Послушай. Мне нужно сказать тебе кое-что. Не секрет, что я женился на тебе для того, чтобы ты родила мне здорового наследника. Ребенок – инвалид мне не нужен, так что это теперь твоя проблема, делай с ним, что хочешь.
– Но он родился здоровым! Что значит «делай с ним, что хочешь?» – Зина почти не могла говорить, так как ощущение вопиющей несправедливости сдавливало ей горло, – с ним что-то случилось, когда ты с ним остался!
– Я тут не при чем.
Она беспомощно озиралась вокруг, рассчитывая на поддержку хоть кого-нибудь.
– Но он твой сын! Как ты можешь от него отказываться!
– Уже нет, – Александр протянул ей бумагу, – вот его свидетельство о рождении. У него нет отца. Ты – мать-одиночка.
Зина смотрела на бумагу. В этой бумаге значилось, что ребенок Григорий Иванович носит ее фамилию, а на месте данных об отце стоит прочерк.
– Как это? – она вообще не понимала, что происходит. – Ты подделал свидетельство о рождении?
– Ну что значит «подделал», – Александр пожал плечами, – скажем так, получил новое. Наш брак аннулирован, кстати, по закону никаких претензий ко мне ты иметь не можешь. Никаких алиментов или компенсаций.
Ее охватывало оцепенение. Брак аннулирован?
– А почему у него отчество «Иванович»? – спросила она, хотя это вообще не имело никакого значения.
– Не знаю, так написали. Какая разница? – раздраженно ответил Александр.
Ребенок всплескивал ручками и издавал какие-то мелодичные звуки. Александр смотрел на него и качал головой.
– Да, еще. Даю тебе неделю, чтобы съехать. Квартиру я тебе купил, на окраине, будешь жить там – видишь, не такой уж я и плохой, на улицу тебя не выгоняю – но, если будешь пытаться доказать, что я – отец, или вообще как-то мне мешать или вмешиваться в мою жизнь – выселю. Так что, обо мне забудь. Поняла?
– А ребенку я что скажу? Он же спросит, кто его отец? – она все еще не до конца понимала, что происходит.
– Скажешь, что у него нет отца. Не наживай себе неприятностей. Не забывай, я в этом городе человек влиятельный. А ты – так, никто. Училка с нищенской зарплатой.
Он оглядел комнату.
– Только зря на ремонт потратился. Ладно, у меня дела. У тебя неделя, чтобы убраться отсюда. С няней я сам разберусь. Всего наилучшего.
Зина остановила рассказ, задумчиво смотря на небо. Ее слушательницы молчали, с трудом усваивая услышанное.
Первой подала голос Света.
– А что, это вообще возможно, поменять все документы?
– Если знаешь, кому дать взятку, судя по всему, да, – усмехнулась Зина.
– Погодите, – теперь голос вернулся и к Насте, – но вы же не оставили это все так, правда? Вы же боролись? Вы же нашли адвоката, доказали, что ребенок от этого Александра? Вы же делали что-то?
– Я была в декретном отпуске с грудным малышом – инвалидом. Квартира, о которой он говорил, была почти полуподвалом, комнатушка 12 метров, в которой было сыро и холодно, и мне нужно было думать, как прокормить и одеть ребенка. На какие деньги бы я нанимала адвоката?