Помни, что будет (бывшее Предсказание)
Шрифт:
Лицо профессора трансфигурации оставалось как всегда бесстрастным, чего нельзя сказать о ее внутреннем состоянии. Сегодняшняя встреча в кабинете директора с профессором Снейпом далась ей нелегко. Декан Слизерина в бешенстве требовал исключить Поттера из школы за попытку убийства ученика. Конечно, Дамблдор не пошел на этот шаг, однако он не помешал Снейпу облить преподавателя трансфигурации потоками словесной желчи, видимо, чтобы тот немного пришел в себя.
Отношения двух деканов вечно соперничающих факультетов и в былые годы не отличались излишней теплотой, но с появлением в школе Гарри Поттера стали откровенно холодными. Зельевар и не думал скрывать
Мало этого, демонстративно хамское поведение декана Слизерина вело к тому, что и ученики его факультета обращались с другими студентами не самым лучшим образом. Снейп во всех случаях старался защитить своих змеек, и те, пользуясь этой безнаказанностью, постоянно пытались оскорблять и унижать других учеников. Особенно часто они задирали маглорожденных, не стесняясь вслух высказывать идеи, с которыми в свое время Тот-Кого-Нельзя-Называть рвался к власти. МакГонагалл давно убеждала директора покончить с этим особым положением слизеринцев, но Дамблдор постоянно отнекивался, утверждая, что если сильно надавить на этих детей, то родители заберут их из школы и в итоге будет еще хуже. Вот только декан Гриффиндора не понимала, почему из-за педагогических экспериментов директора должны страдать другие школьники.
И теперь это попустительство привело к тому, что Поттер чуть не совершил убийство слизеринца. МакГонагалл нимало не сомневалась, что причина нападения ее ученика на белобрысого «аристократа» кроется именно в поведении самого Малфоя, но вынуждена была признать, что Поттера необходимо наказать. Она уже сама собиралась вызвать Гарри для разговора, но раз он уже пришел, то получилось даже лучше.
— Мистер Поттер, ваше сегодняшнее поведение было безответственным и предосудительным. Что бы ни сделал мистер Малфой, вы не должны были пытаться убить его. Подобным действиям нет и не может быть оправданий.
Минерва видела, как при ее словах лицо Поттера начало бледнеть, а в глазах зажегся упрямый огонек. Грейнджер же наоборот покраснела, бросив на Гарри испуганный взгляд.
— Профессор МакГонагалл, — голос Гарри оказался неожиданно спокойным, — я могу стерпеть, когда этот слизеринский подлец оскорбляет меня, но я не могу и не собираюсь терпеть, когда он делает это в отношении моих друзей. Я считаю, что он получил по заслугам за свое поведение, и не раскаиваюсь, что запустил в него этим заклинанием. Единственное, в чем я действительно виноват, так это в том, что от моих действий пострадала Гермиона. За это я и вправду заслуживаю наказания.
Гарри смело смотрел в глаза своему декану, и той пришлось признать, что в его словах есть доля истины. Для нее не были секретом постоянные оскорбления Малфоем ее любимой ученицы, и профессор в глубине души была даже рада, что слизеринец получил, наконец, хороший урок. Вот только цена этого урока могла быть слишком велика.
— Мистер Поттер, вы, видимо, плохо понимаете, что не окажись рядом профессора Снейпа, вы сегодня стали бы убийцей и отправились бы прямиком в Азкабан. Вы уже в том возрасте, когда должны отвечать за свои действия.
— Я уже стал убийцей в одиннадцать лет, когда спасал философский камень. Почему-то то, что я был причиной смерти Квиррелла, вас не волновало, и что я при этом чувствовал, вам было безразлично, — голос Гарри не
— Это далеко не одно и то же!
Профессор видела, что на Поттера ее слова производят крайне слабое впечатление. А вот лицо Гермионы Грейнджер стремительно меняло свое выражение по мере того, как она осознавала слова своего декана. На нем последовательно читались сначала осуждение Гарри, потом страх за него, а в конце появилось упрямое желание поддержать своего друга.
— Профессор, а как бы поступил Годрик Гриффиндор в такой ситуации? — голос Гермионы звенел от обиды. — Или вы считаете, что он позволил бы негодяям измываться над другими людьми? Когда вы пришли ко мне в дом, чтобы пригласить меня в школу, вы ни слова не сказали о том, что меня здесь будут безнаказанно оскорблять чистокровные волшебники. Или вы думаете, что мои родители согласились бы отдать меня в школу, где мне будут открыто говорить, что я человек третьего сорта, а мои отец с матерью, скорее, животные, чем люди?!
— Мисс Грейнджер, никто в здравом уме так не думает! Вы прекрасно знаете, что у нас на факультете учатся и чистокровные волшебники, и маглорожденные, и полукровки, и никто не делает различий между ними! — возмущение Минервы МакГонагалл во многом было вызвано тем, что слова Гермионы частично соответствовали действительности. Как это не грустно было признать, но очень малое число волшебников считало маглов полноценными людьми. Даже многие из тех, кого называли «маглолюбами», воспринимали обычных людей, скорее, как забавных зверушек, которых надо оберегать, но никак не учитывать их желания. И она поняла, что дети тут же уловили в ее голосе фальшивые нотки.
— Ну, если никто в здравом уме так не думает, то весь Слизерин давно безумен, как и большинство чистокровных с других факультетов, — презрительно сказал Гарри. — И не стоит удивляться, что часть этих «детишек» высказывают те же идеи, что и Волан-де-Морт, ведь деканом одного из факультетов Хогвартса является бывший Упивающийся Смертью, а другой экс-упиванец до недавнего времени входил в попечительский совет школы. Впрочем, бывших Упивающихся не бывает.
Минерва не знала, что можно ответить на это заявление. Как официальное лицо школы, она должна была заявить, что все это неправда, и ничего такого и в помине нет. Вот только как честный человек, она не могла не понимать, что Поттер, по сути, полностью прав. Ей самой было странно видеть, что на место заслуженного профессора Слагхорна, который никогда не поддерживал экстремистские идеи Волан-де-Морта, директор взял бывшего Упивающегося, который даже не скрывал своих антимагловских настроений. Ну а то, что практически все упиванцы, кто имел деньги и хоть намек на мозги, ушли от заслуженного наказания, являлось секретом Полишинеля.
— Как бы то ни было, мистер Поттер, вы не должны насылать проклятия на школьников, какие бы идеи они не высказывали, иначе у вас будут серьезные неприятности. Учитесь воздействовать на людей иными методами.
МакГонагалл заметила, как переглянулась стоящая перед ней парочка, и поняла, что ее ученики остались при своем мнении.
— Профессор МакГонагалл, я понимаю, что был не совсем прав, — тон, которым говорил Поттер, только с очень большой натяжкой можно было бы назвать виноватым, но хорошо уже, что он хоть пытается изобразить некое подобие раскаяния. — Согласен, что стоит пытаться воздействовать на этих «заблуждающихся молодых людей» словами, хоть и не всегда получатся. Но сегодня мы пришли к вам не за этим.