Помни имя свое
Шрифт:
— Нечто в этом роде. Майор Хогарт.
— Дженкинс, сэр. Вы англичанин?
— Точно. Решил, что дядя Сэм лучше платит и подался из САС на вольные хлеба… — майор понимал, что сейчас экипажу очень важна уверенность и спокойствие — если даже базы подверглись удару, все равно мы сможем посадить самолет в пустыне, верно?
— Думаю, да, сэр. Только взлететь не сможем.
— Это неважно. Я выведу вас.
— Давно надо было разбомбить этих бородатых, вогнать атомными бомбами в каменный век. Так их, сукиных детей! —
— А что произошло, ребята? У меня не было возможности выйти в Интернет последние несколько дней — и телевизора в тех местах тоже как на грех не оказалось…
— Многое пропустили, сэр — сказал Дженкинс — в Вашингтоне у Белого дома произошел атомный взрыв. Ничего не говорят, но я слышал, что все правительство погибло. Я даже не знаю, кто сейчас мой Верховный главнокомандующий.
— Пока мы летим, Верховный главнокомандующий здесь ты, Дженкинс — понял? Просто вывези нас отсюда.
— Постараюсь, сэр. Мак, что у нас со связью?
— Ничего хорошего, сэр. Связь с Рейганом то и дело пропадает, ее видимо глушат. И…
Яркая вспышка справа, по правую руку от самолета — беспощадно белым светом высветила кабину.
— Не смотреть! Не смотреть!
Аден… Сукины дети…
— Сэр, приборы отказывают!
— Только не это…
— Четвертый встал!
— Э-эм-и!
Электромагнитный импульс. Страшная вещь, ее недооценивают, но это — один из основных поражающих факторов ядерного взрыва.
— Запускай! Запускай!
— Переходим на резерв — три-два-один…
— Ударная волна!
Ударная волна накатила на них подобно волне цунами, майор схватился за что-то, чтобы не упасть. Остекление выдержало, но самолет затрясло, как в лихорадке было видно, что он не столько летит, сколько сражается с нахлынувшими на него воздушными потоками и вот-вот может сорваться в штопор…
— Второй встал!
Командир чуть отдал штурвал от себя — делать иначе грубая ошибка. Даже рискуя во что-то врезаться — нужно было сохранить скорость самолета. Если, например, в таких условиях взять на себя — однозначно будет срыв и штопор…
— Твою мать, что у нас? Гидравлика! Что с гидравликой!
— Основной контур функционален!
— Электрика!
— Сэр, повреждена!
— Запускай резервную схему! Отключай всех лишних потребителей! Что с движками!
— Сэр, пытаясь запустить четвертый!
— Брось его, он с той стороны! Займись вторым!
Они летели непонятно куда, непонятно, что ждало их впереди. Может быть, склон скалы был не самым худшим их вариантом…
— Какого черта… — в кабину сунулся кто-то из морпехов.
— Вон отсюда! — майор оттолкнул его и захлопнул люк.
— Твою ма-а-ать!
Склон горы стремительно надвигался, это был Йемен, мать его, страна гор и уничтожение Адена, сброшенная туда атомная бомба… боевики в горах узнают об этом в лучшем случае завтра, высокие, идущие гребенкой
— Сэр… кажется, утечка топлива. Поврежден топливный бак, справа, мы теряем топливо.
— Черт… перекачивай его в основной! Нам нужно все топливо, какое у нас есть!
Они летели над горными хребтами, удаляясь от взошедшего над землей второго солнца. Справа — самолет был закопчен и весь в каких-то лохмотьях, с этой стороны потемнело даже остекление кабины…
— В душу мать… когда кончатся эти долбанные горы…
— Черт возьми, нескоро…
Но самолет, хоть на двух моторах из четырех — все-таки волок их…
Сели легче, чем казалось, намного легче, чем можно было предполагать исходя из произошедшего. Пилоту удалось подобрать место, где барханы были не такими высокими и посадить машину, даже не отломав ей крыльев. Геркулес сел на песок на последних галлонах топлива, немного пропахал брюхом — и замер.
— Вот… черт… все целы?
— Кажется…
Смятый нос Геркулеса висел над барханом…
— Дьявольщина, я жив! Я жив!
— Пока…
Майор — открыл дверь в десантный отсек самолета.
— Все целы?
— Кажется… да, сэр!
— Давайте выбираться отсюда…
Выбив аварийные люки, они выбрались на песок. Небо над ними — было всех цветов радуги, преобладал желтый, белесый и черный…
— Мать твою… — пробормотал кто-то, глядя вверх.
— Нехрен там разглядывать, какого хрена?! — грубовато прикрикнул майор — Вытаскивайте имущество. Потом сольем остатки топлива, оно нам пригодится!
Если делать что-то привычное и полезное — не думаешь о том, какое дерьмо происходит вокруг…
— Что у нас есть?
— Не так плохо, сэр. Два автомата Калашникова с боекомплектами, одна СВД и один Барретт. Два пулемета у морских пехотинцев, двести сорок девятый и двести сороковой. Восемь штурмовых винтовок. Три штурмовых винтовки у экипажа. Патроны ко всему, как минимум один боекомплект есть ко всему, к пулеметам — два. Четыре галлона топлива. Три радио, считая аварийное. Личное снаряжение морских пехотинцев, они собирались из расчета на один день, но взяли и аварийный комплект. Аварийный комплект выживания самолета.
— Что с водой?
— Меньше галлона на каждого, сэр.
Это было самое плохое. Но по сравнению с тем, что творилось вокруг — приемлемо, если учесть тот факт, что в стандартный курс выживания САС входит отработка навыков по выживанию в пустыне.
Сержант встал с песка. Подошел к морским пехотинцам, кучковавшимся на особенку.
— Кто старший по званию?
Невысокий, похожий на мальчишку морской пехотинец поднялся с песка.
— Я, сэр. Лейтенант Вустер, двадцать шестое экспедиционное соединение.