Помни имя свое
Шрифт:
Чеченская республика Ичкерия
Грозный. Рынок
30 июля 1996 года
Что такое Грозный? Это камни,
Плачущие камни под ногами
Грозный, ты напомнил душе о самом главном —
Что свобода все же будет с нами.
(Город Грозный. Автор неизвестен).
Грозный!
Город — ад, город — воронка, из которого не возвращаются — а если и возвращаются, то оставляют там что-то, нечто такое, без чего невозможно человеческое существование.
Контроли по всему городу, часть уже снята, часть передана чеченским ментам — замирение. Частный сектор, заборы из сетки — рабицы и зеленка — верная смерть, от дороги лучше не отходить ни на метр. Машины — жигули, новые внедорожники, шестисотые «Мерседесы» — часто угнанные номера изобретены в каком-нибудь подвале, на это никто не смотрит. Боевики — вроде как «оппозиции», но на деле никто не знает, чьи именно. Оппозиционность здесь — определяется допущенностью к разворовыванию денег, выделенных на восстановление.
Разбитые в хлам техникой улицы, по центру — бывают ямы такие, что слон не вылезет. Натоптанные в пыли коле — машины двигаются медленно, объезжая ямы и наиболее крупные ухабы — этакий городской слалом. Часть домов повреждена, какие-то восстановлены подручными средствами, какие-то нет. В проулках — растет трава.
Рынок. Бледно-желтого цвета сталинки вокруг, кое-как поставленные машины, нескончаемый рев клаксонов, ругань, иногда и выстрелы. Сваренные на скорую руку торговые места, палатки, перевернутые ящики, на них — немудреная жратва, одежда, часто военная форма. Цены — на удивление для такой ситуации низкие, но покупать никто не спешит. У въезда стоит КПМ, «Урал» — то ли ФСБ шпионит, то ли приехали расторговываться с ближайшей воинской части. Судя по тому, что к машине не прилепили мину и не бросили в нее камень — второе. В рядах, особенно, где продают одежду — стойкий, духмяный запах конопли. Она тут на бывших колхозных полях растет — многие теперь выращивают. В горах баш конопли бывает дешевле пачки сигарет.
Прошли контроль, покатили по улицам. Шли тремя машинами, первая — «Нива» с гостями, дальше «УАЗ» и девяносто девятая. В машинах — полно оружия, вооруженные до зубов боевики. Два МВДшных контроля прошли как нож сквозь масло. На контролях — стоят ОМОНовцы, которые приехали на трехмесячную командировку, многим зарплату по несколько месяцев не платили. За эти три месяца можно накосить на машину, причем — в свободно конвертируемой валюте. СКВ — это сочетание букв, еще десять лет назад никому ничего не говорившее — теперь знает каждый школьник. СКВ — вот новое мерило жизни в России. И смерти тоже…
Бывает по-другому. Но редко.
Как прошли частный сектор — уголовники отвалили вправо. У них в городе — свои дела…
Поехали дальше. На рынок.
Машину бросили недалеко, во дворах. Контакт знал Теплова — значит, и идти ему. Это хуже, Гурдаев все-таки настоящий чеченец — но тут иного выбора нет. Никому другому контакт не поверит — тем более, что один раз их уже предали…
— Хоп! Гурдаев ударил кулаком по ладони Теплова — на удачу. На рынке — он его страховать будет, но если известно и про них — вряд ли поможет. Пику в печень можно в секунду засунуть…
Теплов пошел на рынок.
Торговки… чеченки, русских нет. Русские бабушки… да какие нахрен бабушки. Сидят тетки средних лет, половина — в кожанах, несмотря на жару. Продают — сигареты с коноплей, урожай с чеченских полей, собранный рабами. Каждая из них если и не является осведомителем боевиков — то смотрит по сторонам,
Против народа воюем…
Михаил подошел к одной такой тетке, выложил на прилавок блок Мальборо. Товар хороший — в горах курево хорошо идет. Начали торговаться. Чтобы поощрить торговку — Михаил купил у нее лепешку, соленую, сухую. Пошел дальше, смотря по сторонам…
Пара мальцов увязалась за ним. На базаре — пока не знали, кто он такой и как его воспринимать. Но хвост пустили.
Михаил подошел к еще одной торговке — купил у нее чепилгаш, домашняя лепешка, начинка из калд-дятт, соленого домашнего творога, перемешанного с топленым маслом. Ввернул в разговор несколько украинских словечек, заплатил долларами — доллары здесь был у участников незаконных вооруженных формирований, наемников. Сделал он это, чтобы его считали за боевика УНА-УНСО, украинца. Украинцы были смертельно опасны — они выглядели как русские, знали русский, служили в Советской армии. Как то раз — украинец в военной форме, с документами подошел к блок-посту, попросился переночевать. Пустили… «Федералы» — так теперь называлась русская армия — украинцев в плен не брали…
В рядах, где торговали одеждой, оторвался. Там все завешано, проходы узкие — оторваться можно.
Подошел к кафушке. Кафушка была сделана из прицепа «купава», только без колес. Подавали чеченские блюда: дема хавла (чеченская кукурузная халва), сискал (лепешка из кукурузной муки), хилгаш (то же что и чепил-гаш, только начинка не из творога, а из тыквы), жижиг-галнаш (что-то вроде густого мясного острого супа с клецками и фрикадельками, очень вкусный и сытный). Ели прямо тут, сидя на корточках, никаких столиков, сидений не было. Переговаривались друг с другом. Смотрели по сторонам…
Михаил подошел к раздаточному окошку. Заказал кукурузную халву, пирожок. Он уже заметил человека, который мог быть его контактером — но по правилам, устанавливает контакт всегда агент. Только он — знает, опасно это или нет.
Подали заказ. Михаил расплатился — рублями.
— Тапч патронш дуй [143] ?
Человек, которого он определил как агента — стоял рядом с ним. Хозяин кафушки прикинулся ветошью, отвернулся — он ни во что не лез, иначе бы или сожгли бы одни или арестовали и отвезли в допросный подвал другие.
143
Пистолетные патроны есть? (чеченск.).
— Волало вайша [144] — кивнул Теплов. Рукоятка Стечкина, щечки которой были заменены на деревянные, ручной работы, из местного драгоценного ореха — сидела в руке, как влитая.
Агент кивнул. Он был похож на местного, неопределенного рода занятий — раздолбанные кроссовки, синие треники Адидас китайского производства, шляпа. В Чечне — многие носили дешевые мужские советские шляпы советского производства, купленные еще их отцами или делами. Неопрятная прическа «Маугли», сальные волосы до плеч, небритое лицо, автомат АКС-74У со смотанными черной изолентой магазинами — за спиной.
144
Давай, прогуляемся (чеченск.).