Помни имя свое
Шрифт:
— Удачи…
Бронеавтомобиль Динго с позывным Гадюка — два ускорился и обогнал огромный Мамонт. Открылась дверь.
— Я пойду вперед. В случае чего — успею укрыться. За мной, самым малым.
По правилам «айнзаца» — личный состав должен был везде, где только можно, передвигаться под защитой брони. Лейтенант это правило сейчас сознательно нарушал.
Из-под защиты брони выпрыгнул сначала один немецкий солдат. Потом еще один. Это были его люди, тех кто хотел и готов был разделить
— Мы с вами, герр лейтенант — сказал Шрадт.
Лейтенант молча показал, как вставать, чтобы перекрыть все секторы обстрела. Говорить было не о чем.
Дорога поднималась вверх, чтобы переломиться и идти в долину, судя по карте — одно из немногих мест в Афганистане, которое было плодородным, и где можно было выращивать плоды для пропитания своего. Немецкие солдаты шли вперед по избитой колесами дороге, навстречу им — не шло ни одной машины. Очевидно, на бывшей советской границе уже въехали, что к чему — и тормознули движение.
— Герр лейтенант — Шрадт показал стволом своего пулемета вперед.
— Знаю. Осторожнее.
— Я не о том. Слышите?
Лейтенант слышал, и хорошо слышал. Зловещий гул, приглушенный, размазанный горами — в горах звук очень сильно искажается. Но он был.
Лейтенант присел на колено, приложил к земле ладонь. Когда навстречу идет колонна — несколько десятков бронированных грузовиков и бронемашин, каждый по тридцать — пятьдесят тонн — это чувствуется, чувствуется вибрация земли. Но ничего такого — не было.
— Так… Вперед и залечь. Быть готовым открыть огонь. По команде…
Лейтенант отсчитал на пальцах три — и они бросились вперед. Два автомата и пулемет — должно было хватить, по крайней мере, до подхода…
— Пресвятая Матерь Божья… — потрясенно выдохнул Лейтенант.
Долина, на которую они вышли — просматривалась вперед километров на десять — это как минимум. И они увидели — в дальнем конце долины, там, где холмы постепенно переходя в горы — медленно плывущие в небе десантные самолеты, раскрывающиеся купола парашютов, маленькие — одиночные парашютисты и побольше — кажется, десантируемая боевая техника…
— Ублюдки траханые…
— Шрадт — сказал лейтенант. Здесь и сейчас он должен быть спокоен. Спокоен как никогда и никто. Как никогда и никто не был спокоен.
Как…
— Да, герр лейтенант.
— Зови всех. Занимаем оборону. Машины — сюда, выводите их на позицию! Пусть поддержат нас огнем.
— Есть!
Белые купола плыли в воздухе — и остановить десантирование было некому и нечем…
Посмотрел на опускающиеся купола — хотя что на них смотреть, все равно ничего не изменишь. Достал портативную рацию…
— Лиса, здесь Гадюка, ответьте…
— Гадюка, слышу вас хорошо, Лиса на приеме.
— Ублюдки
— Гадюка, не понял тебя, повтори!
— Десант, твою мать! — закричал в рацию лейтенант — подонки высадили здесь десант, наблюдаю четыре транспортно-десантных самолета типа Куб, множественные купола парашютов! Десантируется боевая техника! Это китайцы, долбанные китайцы перекрывают долину!
— Вас понял, подтвердите, что видели массовое десантирование с самолетов, прием.
— Ты что, придурок!? Подтверждаю, именно это я и видел, козел!
Нужно было знать немцев, чтобы понимать — как непривычно для них такое общение нижестоящего и вышестоящего офицера. Сама суть немцев заключается в повиновении и командовании. Еще Маркс с Энгельсом заметили, что если британское общество делится на бедных и богатых, то прусское — на тех, кто приказывает и на тех, кто подчиняется.
Трубка какое то время странно кряхтела, потом в ней послышался новый, уже знакомый голос.
— Ганс, это ты? Это долбанный англичанин, который сегодня поделился с тобой сигаретами у машины…
— Слушаю…
— Ганс, у меня есть план. Если верить карте, которая лежит у меня на коленях, у нас есть шанс повернуть конвой и уйти горами на Имам Сахиб. Так — мы просто обманем этих узкоглазых, вот и все, что мы сделаем…
— Парень, ты что думаешь, что китайцы не предвидели такую возможность? — сказал лейтенант — да я уверен, что эта дорога перекрыта. Ты пойдешь через горный массив, там дороги или уже подорваны или там вас ждут диверсионные группы. Без маневра — сгорите все…
— Что предлагаешь? — помолчав, спросил англичанин.
— Двигай ко мне. Оставь силы для охраны конвоя, а сам жми на полном ходу. Они не ожидали, что мы выставим головной дозор и рванем вперед. Надеюсь, что не успели. Если они прорвутся к мосту и подорвут его — тогда кранты всем.
Через всю долину — полоснули трассеры автоматической пушки. Легло далеко от них.
— Все, они идут! Двигай сюда, кто первым успеет занять большую часть долины, тот и выиграл! Давай!
— Я понял…
Позади — уже слышался гул дизеля Мамонта.
— Герр лейтенант!
Командир немецких стрелков запрыгнул в дверь уже на ходу.
— Вперед!
По броне уже щелкали пули, лейтенант выпрыгнул из безопасного чрева Мамонта. Безопасность была относительной — броня могла защитить от ракеты РПГ, которой мог быть вооружен партизан — но не могла защитить от мощного ПТРК или тяжелого гранатомета, каким мог быть вооружен китайский десантник. А его размеры — и в самом деле как Мамонт — и слабое вооружение в нормальной, не антипартизанской войне были большим — большим минусом.