Помни меня
Шрифт:
— Господи, и в кого ты только такая уродилась?!
— А ты не знаешь? — Нэнси сделала невинные глаза. — Думаю, в папочку… — И она с многозначительным видом ухмыльнулась. Заметив, что мать смутилась, довольно хмыкнула: — Ну что, больше вопросов нет?
— Нэнси, тебе не стыдно? — тихо спросила мать. — У нас и без того неприятности, а тут еще ты…
— Ну что еще у вас приключилось? — с недовольным видом пробурчала дочь, втайне радуясь, что есть повод поменять тему.
— Вчера хозяин сказал, что собирается
— И только-то? — фыркнула Нэнси. — Тоже мне, неприятности! А вам что, не все равно, на кого горбатиться?
— Нэнси, ну как ты так можешь! — возмутилась мать. — Разве тебя это не касается?
— Вот именно, мамуля, меня это не касается! — с наглой улыбкой подтвердила Нэнси. — Я вольная птица! Куда хочу, туда и полечу.
— Кто это тут у нас разлетался? — спросил Джон, входя в дом. — Привет, пропащая! По твоей милости, сестричка, я валюсь с ног от усталости.
— Привет, братец! — небрежным тоном отвечала та. — Хочешь, поговорю с Тимми, и он подыщет и тебе непыльную работенку?
Джон подошел к сестре и, схватив ее за плечи, спросил:
— Говоришь, непыльную работенку? Так это он тебя так разукрасил? Трусливый подонок! НУ ладно, раз так, теперь пусть пеняет сам на себя! Разыщу этого гада, хоть весь Лондон переверну!
Вырвавшись из рук брата, Нэнси сузила глаза и о усмешкой возразила:
— Попробуй! Только зря время потратишь!
— Посмотрим! Найду как миленького! И тогда он на всю жизнь запомнит, как бить женщину!
— Говорю тебе, его нет в городе, — буркнула Нэнси. — Тимоти уехал… по делам.
— Могу себе представить, что за дела у этого грязного типа!
— Да уж получше, чем у вас, раз он не возится целыми днями в грязи!
Аманда подошла поближе и, с болью глядя на дочь, тихо спросила:
— Ответь мне на один вопрос. Неужели ты вернешься к своему дружку после того, как он с тобой так обошелся?
— А почему нет? — хохотнула Нэнси. — Как говорится, милые бранятся, только тешатся… — Она помолчала и, закатив глаза, добавила: — Какого черта лишать себя маленьких радостей?
— Хороши радости! — усмехнулась мать, кивнув на разбитые губы и ссадины на шее. — Дочка, ну зачем так унижаться!
— Да ты-то что в этом понимаешь! — фыркнула Нэнси. — Мой Тимми в постели просто неотразим!
— Ах ты, бесстыжая! — всплеснула руками мать. — Ну погоди! Вот отец вернется, он тебе покажет!
— И что же он мне покажет? — с вызовом спросила дочь и хмыкнула. — Мама, ведь я уже большая девочка! Так что папа вряд ли меня чем удивит… Все, что мне надо, я у Тимми как следует рассмотрела. — И она расхохоталась.
— Нэн, ты что, рехнулась?! — возмутился Джон. — Что ты городишь! Не смей хамить матери!
— Тоже мне, защитник выискался! — фыркнула Нэнси. — Святоша! Не видишь дальше своего носа!
— Тебе не стыдно? — с укором спросила мать. — Ну
— Мама, может, хватит уже пилить? — огрызнулась Нэнси. — А отец мне больше не указ!
— Нэн, ты что, на самом деле останешься с этим подонком? — Джон смотрел на сестру во все глаза. — Неужели ты не понимаешь, что этот тип…
— Да ты-то что понимаешь! — перебила его сестра. — Только и можешь, что вздыхать по этой соплячке Мэри! А сам, поди, ни разу с ней толком и не поцеловался, да?
Джон вспыхнул, и Нэнси расхохоталась.
— Неужто угадала? А еще берется меня уму-разуму учить! — Она прищурила глаза. — Если вы вздумаете лезть в мои дела, возненавижу вас на всю жизнь. Так и знайте!
— Нэнси, ты что, в самом деле рехнулась? — Аманда покачала головой. — Да разве мы тебе чужие? Мы ведь только добра тебе желаем!
— Добра? — переспросила та. — Какого еще добра? — И она выразительно оглядела комнату. — Вот такого добра, да? Спасибо! Только мне такого добра даром не надо! Ясно?
Аманда молчала.
— А ты, братец, не вздумай и пальцем тронуть моего Тимми.
— Не волнуйся, Нэн, я не стану марать руки об этого подонка. Раз ты хочешь его после того, что он с тобой сделал… — Джон поднял руку и показал на ее лицо. — Впрочем, вы друг друга стоите.
— Вот и прекрасно! Хорошо, что мы с вами обо всем договорились. — Нэнси с торжествующим видом улыбнулась. — Как только Тимоти вернется в Лондон, я перееду к нему.
— Как это переедешь?! — ужаснулась Аманда. — А что отцу скажешь?
— То же, что и вам! — отрезала Нэнси. — Он уже большой мальчик, так что разберется что к чему. — И она снова бросила многозначительный взгляд на мать.
— Нэн, может, хватит? — оборвал ее Джон. — Совсем стыд потеряла! Ну разве так можно?
— Оставь ее, сынок! — вмешалась Аманда. — Ее не переспоришь.
— Это точно! Пойду приведу себя в порядок, перекушу и вернусь в Эксетер. Мне сегодня во вторую, но вчера я отпросилась пораньше, так что придется отработать за сменщицу, — скороговоркой сообщила Нэнси и отправилась к себе.
— Мама, надо бы с ней построже… — сказал Джон, когда за сестрой закрылась дверь. — Ты знаешь, я всегда ее защищаю, но на этот раз она хватанула через край.
— Бог с ней, сынок! — отмахнулась Аманда, пряча глаза. — И знаешь что, давай не будем ничего говорить отцу. Хотя бы пока, хорошо?
— Как это не будем? — опешил Джон, вытаращив глаза на мать. — А что же мы ему скажем? Как объясним, где она провела ночь, ну и вообще… кто ее так разукрасил?
— Сегодня он ее не увидит, — мать покосилась на часы, — ну а завтра… завтра что-нибудь придумаем. Ладно, сынок? — И она с просительным видом заглянула Джону в лицо.