Помни войну

Романов Герман Иванович

И тут надо еще радоваться, потому что дальше на море пошли совершенно необъяснимые события. Явился новый враг, более страшный, судя по заполошным радиограммам, и это ночное сражение могло привести к гибели всех семи японских крейсеров, три из которых несли на своих мачтах адмиральские флаги…

Глава 10

— Война идет больше года, а мы воюем на каком-то пещерном уровне, Константин Константинович. Пользоваться радиосвязью толком не умеем, а без нее уподобились слепым кротам. А вот японцы ее широко

используют, в эфире постоянно слышим их морзянку. Единственное, что кое-как можем — это забивать их искрою. Не даем принимать и читать сообщения, но ведь это паллиатив — сами не умеем, но врагу не даем. А надо перехватывать радиограммы и иметь отдел при штабе, где все японские сообщения должны незамедлительно дешифровываться. Неужто специалистов не найдем — ведь есть у нас и математики, и те, кто знает японский язык в тонкостях. Вот их всех необходимо привлечь к работе, вы этим незамедлительно займетесь по прибытию эскадры во Владивосток.

Фелькерзам посмотрел на ошарашенное лицо начальника штаба, совершенно растерянное. Зло усмехнулся, прикуривая папиросу — внутри все закипело от нарастающего гнева.

— Константин Константинович, ведь действительно несуразное происходит. Война у нас идет даже не вполсилы, а так, с изрядной прохладцей, потому и бьют русских. И все это надо делать очень быстро. Есть ведь флаг-офицеры, они не только мне подчинены, но и вам — так что озадачим их всех настоящей работой, и пусть покажут позитивные результаты в самый короткий срок. Наберут сами специалистов, сформируем отделы, а не справятся — гнать в шею. Добьются результата — награды, ордена и чины, сразу последуют. Пока жив — для таких в лепешку разобьюсь. И сами не журитесь, почаще вспоминайте завет Петра Великого — «служить так не картавить»!

— Это сколько сделать нужно, Дмитрий Густавович, боюсь, я не справлюсь, — совершенно растерялся Клапье де Колонг, во взгляде появилось уныние с некоторой обреченностью.

— Это на первых порах так завсегда кажется — но стоит организовать работу нескольких толковых офицеров, как все потихоньку станет налаживаться. Нужно создать нормально функционирующую систему — без нее победить японцев мы не сможем! А надо, кровь из носа нужно, иначе сами будем хоронить своих мертвецов, а потом рыдать на пепелище, вспоминая былое величие. Нет будущего у империи, господин капитан первого ранга, если не сможем отстоять право на ее жизнь в настоящем!

Фелькерзам остановился, выразительно постучал пальцами по железной столешнице. С усмешкой посмотрел на насупившегося флаг-капитана, который удрученно смотрел на собственноручно сделанные карандашом записи уже на двух листах.

— Не журитесь — легка беда начало, как говорят русские. А таковыми мы с вами и являемся, хотя я из немцев, а вы с французскими корнями. Но мы оба русские — а потому обязаны победить! И желательно с меньшими убытками и потерями, чем наш враг, или по меньшей степени — равными. Стране сейчас как воздух нужны победы, пусть небольшие, но они должны быть значимыми и регулярными.

— Да понимаю я это, Дмитрий Густавович…

— Так и действуйте строго по плану, Константин Константинович. Самое важное мы очертили — тыл и логистика с ремонтом и централизацией ресурсов, без этого просто не победим. Не сможем — все корабли эскадры нуждаются в профилактических работах, за семь месяцев плавания котлы и машины в предаварийном состоянии. И повреждения исправлять нужно, и требуется перевооружение — в огневой мощи мы уступаем японцам, и надо изыскивать дополнительные возможности. А для того облегчить наши корабли как только можно.

Фелькерзам остановился, видя, как начальник штаба делает пометки и подчеркивает нужные слова, красиво написанные бисерным почерком и ровными строчками.

— Второе дело, не менее важное и нужное — наладить работу штаба так, чтобы он превратился в мыслящий и деятельный орган. Связь и разведка — вот на что обратите самое пристальное внимание. Еще контрразведка — город и порт наводнены шпионами. Война больше года идет, а

жандармы пальцами в заднице у себя, пардон за мой французский, ковыряются. Тут нужно навести порядок, жестко и решительно, не останавливаясь перед репрессиями всех заподозренных в шпионаже. Обратите внимание на флигель-адъютанта Чагина, он вполне справится с этим делом.

Дмитрий Густавович пристально посмотрел на флаг-капитана, тот молча наклонил голову, все было понятно и без слов — ведь кому то нужно разгребать «авгиевы конюшни», а для этого как нельзя лучше подходит лицо, которое пользуется безусловным доверием императора.

— На кораблях наладить службу радиоперехвата, к тому же вести в команды пару человек, можно и штатских, кто знает японский язык — для немедленного допроса пленных. А то мы больше сотни самураев выловили, в плен взяли — а допросить не можем, считанные единицы могут лопотать на английском языке. Такое недопустимо! Прах подери — всем штатским специалистам чин зауряд-прапорщика флота дадим немедленно, а там и в офицеры произведем со временем, тут мелочиться не стоит. Берите всех кого найдете и посчитаете нужным использовать — всех недовольных отправляйте ко мне!

— Я понял, ваше превосходительство, — начальник штаба сделал очередную пометку, а Фелькерзам взял флакончик с «микстурой» и налил себе в кружку — по каюте поплыл запах крепкого рома. Отхлебнул, и уже даже не поморщился, мысленно усмехнувшись — «вот так и становятся алкоголиками». Но чего только пить не станешь, чтобы унять боль, а ром реально помогал. Даже смог съесть полную чашку куриного бульона, вернее выпить — и теперь впервые чувствовал себя сытым, ощущая прилив сил.

— Но все нами тут запланированное, Константин Константинович, лишь прелюдия к главной части нашего «мерлезонского балета». Врага надо победить именно на море, а для этого не стоит лезть в драку с его броненосцами и «асамоидами» — огребемся от японцев по полной программе, как пьяные мужики в драке между деревнями «стенку на стенку» — с расквашенными носами и выбитыми зубами.

— А как тогда победить то сможем, если генеральное сражение не станем навязывать?!

Удивление начальника штаба было таким искренним и непритворным, что Фелькерзам усмехнулся. И пояснил с улыбкой:

— Опосредованно нужно действовать, когда нельзя прямо. Есть полный набор таких действий — набеговые операции, уничтожение малых соединений противника с их выманиванием, употребление разных хитростей с растягиванием коммуникаций и минированием вражеских портов. И главным оружием здесь должна стать крейсерская война, к которой за год войны наши адмиралы так и не прибегли. Нет, попытки были, но все на уровне импровизации, а тут нужна система, без нее победить невозможно!

Крейсер «Олег» после Цусимского боя 14 мая 1905 года

Глава 11

Хейхатиро Того напряженно размышлял о произошедшем ночью, благо доклады поступали бесперебойно, а радиостанция на «Микасе» была одной из самых лучших на Объединенном Флоте, как и обслуживающие ее флагманские радисты с шифровальщиками.

Вообще, все лучшее, что только было — наводчики и сигнальщики, минеры и штурмана, пушки и станции беспроволочного телеграфа — все шло исключительно в 1-й и 2-й боевые отряды, на его эскадренные броненосцы и броненосные крейсера Камимуры. На все остальные отряды шел человеческий материал гораздо хуже по своим качествам. А вот на 7-й отряд, корабли береговой обороны, канонерские лодки и вспомогательные крейсера передавали все, что оставалось, а последнего было не очень много, вернее, всегда недоставало, да и качество самое скверное. Но то был совершенно правильный подход — потому что в генеральном сражении происходит перелом в войне, именно от немногочисленных кораблей «боевой линии» зависит конечный исход войны.