Помню тебя
Шрифт:
Он удалился, и Таннер повернулся к «скорой» посмотреть, там ли еще Натали.
О нет.
Она застыла у перевернутого грузовика. Стояла на обочине, глядя на место аварии, ее лицо посерело.
Он рванул к ней.
— Эй, эй. Посмотри на меня.
Таннер повернул ее лицо к себе, обнял и притянул ближе, чувствуя, как ее трясет.
— Не отпускай, — прошептала она.
— Ни за что.
Он вдохнул ее запах, сердце разрывалось.
— Я думала, что выдержу.
Она смотрела на него широко распахнутыми
Таннер крепко обнял ее и положил ладонь ей на затылок.
— Все хорошо, Натали, никто не пострадал. Ты меня слышишь?
Она медленно подняла голову, на лице еще отпечатался страх.
— Он правда в порядке?
— Да. Небольшие травмы. Ничего опасного для жизни.
— Хорошо. И я рада, что ты не... — Она вздрогнула, когда «скорая» включила сирену. Должно быть, ее нервы совсем расшатались. — Кто-нибудь позвонил Илиане?
Она отстранилась от него и поразительно быстро взяла себя в руки.
Таннер проверил свой сотовый.
— Не знаю. Она работает учителем в школе Джейсона. Я постараюсь ее поймать. Наверное, мне следует поехать туда и отвезти ее в больницу.
— Она расстроится. Я поеду с тобой.
— Ты уверена?
— Да. — Натали оглянулась назад, и Таннер увидел, как ее прошила дрожь. — Сколько ящиков мы потеряли?
— Я пытался вспомнить. Придется проверить по ведомости.
Таннер замялся и отвел глаза.
— Значительный убыток?
Она хороша. Он стиснул зубы, взял ее под локоть и повел к своему пикапу.
— Мы его возместим.
Хорошо бы. Иначе Билл Митчелл все-таки добьется своего.
Натали с Таннером подождали вместе с Илианой, пока Мигеля переведут из приемного покоя в палату. Приехал Дэвид, и Натали стояла в уголке, слушая, как он молится с Мигелем и Илианой. Хэл с Джеффри стояли с другой стороны кровати: дедушка склонил голову, Джеффри копался в телефоне.
Таннер смотрел в окно, напряженно замерев, скрестив руки на груди и крепко сжав губы. Один грязный ботинок тихо постукивал по глянцевому линолеуму. Натали видела, что ему хочется находиться где угодно, только не в этой палате.
Она чуть не набросилась на него от облегчения, когда поняла, что он не пострадал. Глупая потеря самоконтроля. Последнее, что им нужно, чтобы ее дядя и дедушка почуяли перемены в их отношениях. Кроме того, Натали не была готова разбираться в своих чувствах к Таннеру Коллинзу.
У нее и так достаточно проблем.
Натали вышла из палаты, пока они молились, и побрела по больничным коридорам. Она собиралась спуститься вниз и подождать на улице. Все здесь навевало ужасные воспоминания. Безжизненное тело сестры, обмытое и одиноко лежащее в палате, пока они все заходили попрощаться...
Натали ускорила шаги, стремясь поскорее покинуть здание.
Когда она дошла до лифта,
«Часовня».
Натали нажала стрелку вниз и стала ждать. Ее взгляд вновь поднялся к указателю. Раздражение боролось с какой-то неведомой силой, тянувшей ее к деревянным дверям в конце коридора.
— Чего Ты хочешь от меня? — пробормотала она.
Воздух внутри часовни оказался прохладным, помещение заливал мягкий свет полусфер вдоль стен. Около двенадцати деревянных скамей с красными подушками вели к алтарю под большим золотым распятием.
Дыхание Натали вырывалось со свистом, как воздух из лопнувшей шины.
Она села на переднюю скамью, вцепившись в локти и борясь с непреодолимым порывом упасть на колени.
Она так устала от одиночества. От беспомощности. Запертая в ловушке жизни, которая, как она думала, сделает ее счастливой. Или, по крайней мере, сделает счастливыми ее родителей. С момента смерти Николь чувства Натали больше не имели значения. Она не имела значения.
Разве что только для Бога.
— Ты знаешь, что я сделала, — прошептала она. — Как я могу принять то, что Ты хочешь дать мне?
Милосердие. Прощение. Любовь.
Искупление.
В последнее время, когда ей не спалось, Натали босиком прокрадывалась по темному дому на первый этаж и сидела в дедушкином кабинете. За последние несколько недель она прочитала книг о вере больше, чем ей было известно. Сначала она выбирала названия из чистого любопытства. «Просто о христианстве», «В поисках Бога», «Доводы в пользу Христа»... Каждую она прочитала как минимум дважды, разыскивая цитаты из Библии, которую подарила ей Лаура. Она нашла пару авторов, чьи слова отозвались в ней. Затронули ее душу. И она больше не могла отметать истину.
И все же что-то ее удерживало.
Она уткнулась лбом в твердую скамью, отпуская напряжение дня, и позволила слезам струиться по щекам. Ее окружило спокойствие, укрыло от внешнего мира, ожидая, когда она его примет. Может, Бог понимал ее сомнения. Ожидал их. Если случайностей не существует, как любит говорить дедушка, тогда ее нерешительность поверить до конца не удивляла Его.
Она подумала, какой была бы новая жизнь, имеющая цель и полная смысла. Или она так и продолжит жить, словно корабль, который носит по волнам без порта назначения?
Скрипнула дверь, но Натали не пошевелилась. Не открыла глаза, услышав, что кто-то прошел по проходу и остановился возле ее скамьи. И не посмела двинуться, когда Таннер тяжело вздохнул, опустился рядом и обнял ее дрожащие плечи.
— Хэл с Джефри поехали домой. Я думал, что ты уехала, но твои ключи у Джеффа. Он забрал твою машину. Я сказал им, что найду тебя и привезу домой.
— Извини. — Натали шмыгнула носом и вытерла глаза. — Я просто не могла оставаться там. Не хотела создавать проблем.