Помолись за нас...
Шрифт:
Сдержала слезы отчаянья, нет, она не сдастся, с трудом поднялась на колени, хватаясь за край кровати, пытаясь удержать равновесие, подняла пистолет и нацелилась на ошарашенного мужчину.
Он следил за ней с неподдельным страхом, понимал, что это его конец, теперь он смахивал на жалкую крысу, попавшуюся в ловушку. Подняв руки вверх, он наблюдал за девочкой, которая всего пару мгновений назад казалась разбитой и ни на что не способной.
Он недооценил ее, упустил момент и теперь расплатится за все, что совершил. Он никогда не думал, что его
– Мы могли бы договориться…-голос звучит жалко, он поймал ее разъяренный взгляд, нет, у него не было шансов, он не выйдет из этой комнаты живым. Глаза пробежались по стройной фигурке, все, что на ней было одето - это рубашка, едва прикрывающая интимные места, по бедру медленно сползала алая струйка крови, он сам подписал себе приговор…
Сломанная…
Губы девочки расползлись в улыбке, и внутри мужчины все похолодело, это была улыбка монстра, жестокая, не знающая пощады, рыжие локоны спадали на ее лицо, зло хмыкнув, она нажала на курок…
Звук выстрела пронзил тишину комнаты, бесполезная попытка увернуться, дикая боль пронзила колено, и он упал на пол, поджав под себя ноги и закричав, проклиная весь белы свет.
Словно сквозь туман, он видел, как она отходит от кровати, ноги все еще дрожат и снова боль пронзила тело, она попала во второе колено, теперь он точно не уйдет…
Малышка с безумным наслаждением наблюдала за корчащимся в муках мужчиной, теперь он в ее власти.
Новый выстрел.
Она попала в плечо, и мужчина начал задыхаться от боли, но она не остановится, нет, не после того, что он сделал с ней, следующий выстрел попал во второе плечо, и глаза, что недавно сияли от удовольствия теперь закатывались в ужасе.
Еще выстрел.
Пуля попала в живот.
Выстрел.
Пронзила грудь.
Она видела, как он сделал последний судорожный вздох, как последний раз дрогнуло тело и невидящие стеклянные глаза устремились в потолок.
Но она не остановилась…
Выстрел…выстрел…выстрел…
Пальцы словно на автомате спускали курок, словно он был виноват в том, что не оказался под рукой раньше, как будто это пистолет подвел ее и отправил в ад.
Она не заметила, как распахнулась дверь в комнату, не слыша истошный крик Матиаса, не чувствовала его рук на своих плечах, лишь палец снова и снова спускал ненавистный курок, и пусть пули давно закончились, пусть вместо характерного звука раздавалось лишь бессмысленное «щелк», она не могла остановиться, потому что тут ее окончательно убили, потому что в этой комнате ее решили остатков детства и надежды.
Щелк! Щелк! Щелк!
– Венди! – его голос кажется уставшим и таким родным, но глаза все еще устремлены на лежащие на полу тело.
Щелк! Щелк! Щелк!
– Ответь мне! – ее снова тряхнули за плечи, но это казалось каким-то не настоящим, весь ее мир сейчас заключался в теле мертвого мужчины с застывшим ужасом на лице и бессмысленном «щелк», доносившимся из
– Пушистик! Ответь мне! –это был другой голос не похожий на главу спец. подразделения. – Ну же! Посмотри на меня!
Нехотя малышка отворачивается от тела, просто потому что ей стало интересно, кто может звать ее, ведь все теперь не имеет смысла…ведь теперь она неправильная, теперь она испорченная и окончательно сломанная…
***
Два мерцающих зеленых глаза прожигают душу, все покрыто пеленой и на щеках неприятная влага, я что плакала?
Пару раз моргнув, пытаясь прийти в себя. Сознание медленно возвращалось, спустя пару секунд я уже ощущаю чужие ледяные ладони, зажимающие мои щеки, вынуждая смотреть в лицо невероятно красивому мужчине.
– Лисенок? Ты слышишь меня?
Голос напряжённый и, кажется, немного обеспокоенный, от этого почему-то становится тепло и приятно внутри.
Тело расслабляется, и, спустя какое-то мгновение, я оказываюсь в объятиях вампира. Альтер-эго, схватив за запястье, вытаскивает из пучины прошлого, что-то кряхтит и злобно ругается, плотно закрывая двери в душе.
– «Добилась чего хотела?» - от скептизма в голосе хочется разрыдаться, как такое могло произойти?!
– Мне жаль, – тихий голос заставляет вздрогнуть, Кай осторожно пробежался пальцами по моей спине, крепко прижимая к своей груди, – мне жаль, что ты убила его.
Резко поднимаю голову, долбанувшись затылком о его подбородок, встречаюсь с мерцающими от беспомощной злости глазами и молча задаю вопрос «почему?».
Его длинные пальцы очерчивают линию скул, на губах застывает зловещая улыбка и тихий, обманчиво ласковый голос шепчет:
– Потому что если бы ты этого не сделала, я подарил бы ему бессмертие, а после, каждый божий день, наслаждался бы его муками, сдирая кожу или отрезая части тела, ты, моя милая зверюшка, и представить себе не можешь какую боль приносит регенерация…
И что-то в его голосе заставила меня поверить вампиру, быть уверенной в том, что он говорит на полном серьезе, крепче прижавшись к твердой груди, от которой так потрясающе пахло мужским одеколоном и тростниковым сахаром, не отдавая себе отчет, прошептала:
– Останься со мной.
Тело вампира содрогнулось, и я скорее почувствовала, нежели увидела его усмешку.
– Хорошо.
– Кай?
– пальцы замирают там, где должно было биться сердце.
– М?
– Ты ко мне что-нибудь чувствуешь?
Грудь под моими ладонями завибрировала от тихого смеха, а я сжалась, словно крохотная зверюшка, наивно верящая, что охотник ее пощадит.
– Да.
Резко вскинула голову, ошарашенно рассматривая мужчину.
– Помимо раздражения и жалости?
– Да.
Приподнимаю брови, смотрю в снова ставшие голубыми глаза, надеясь отыскать в них ответ, но от безликого холода становится только страшнее и тоскливее.
Кай немного наклоняется вперед, и кончик его носа касается моего:
– Теперь я еще больше хочу трахнуть тебя.