Помолвка (Рассказы)
Шрифт:
— Решить-то вы, может, и решили. А вот правильно ли? Ну, да это завтра будет видно; посмотрим, какие отметки вы завтра принесете. И знайте: если решили неправильно, то вам это так не пройдет. А то сделают как попало и рады.
— Почему как попало? Мы сделали хорошо, — сказала Дельфина. — Можете не сомневаться.
— Кстати, у белки такой же ответ, как у нас, — заявил боров.
— У белки? Совсем с ума спятил. И смотрит как-то чудно. А ну, ступай в хлев и не болтай!
На следующее утро, когда учительница вышла на крыльцо, чтобы построить в пары своих учениц и вести их в класс,
— Не бойтесь, мадемуазель! Мы этого кабана знаем, он хороший.
А кабан подошел к учительнице и вежливо сказал:
— Извините меня, пожалуйста, за беспокойство. Дело в том, что я слышал столько хорошего о вашей школе и вашем преподавании, что мне очень захотелось самому побывать у вас на уроке. Я уверен, что узнал бы много нового и интересного.
Учительнице было лестно услышать такие слова, но она все еще не решалась допустить его на урок, тем более что другие животные тоже подошли к ней и обратились с той же просьбой.
— Само собой разумеется, — сказал кабан, — мы все обязуемся вести себя хорошо и не нарушать дисциплину.
— В конце концов, почему бы и нет? — решила учительница. — Становитесь в пары!
Животные встали в пары позади учениц, которые уже построились. Кабан встал с боровом, белая курочка — с лошадью, а пес встал один в самом конце колонны. Учительница хлопнула в ладоши, и новые ученики вслед за остальными вошли в класс, не шумя и не толкаясь. Пес, боров и кабан сели за парты, белая курочка устроилась за спиной Дельфины и Маринетты, а лошадь, которая не поместилась бы за партой даже в самом старшем классе, встала сзади в проходе.
Первым уроком было чистописание, а вторым — история. Учительница рассказывала про пятнадцатый век и, в частности, про короля Людовика Одиннадцатого — очень жестокого короля, который имел обыкновение сажать своих врагов в железную клетку.
— К счастью, — сказала она, — с тех пор нравы изменились и в наше время уже никто никого не сажает в клетку.
Как только учительница произнесла эти слова, белая курочка подняла лапку и, когда ее вызвали, громко сказала:
— Мадемуазель, вы, как видно, недостаточно осведомлены о том, что происходит у нас в деревне. Потому что у нас с пятнадцатого века ровным счетом ничего не изменилось. Я своими глазами не раз видела несчастных куриц, сидящих в клетках. И, насколько я понимаю, этот варварский обычай продолжает существовать.
— Быть не может! — воскликнул кабан.
Учительница сильно покраснела, так как сама откармливала в клетках двух цыплят. «Сегодня же выпущу их на свободу!» — подумала она.
— Когда я стану королем, — заявил боров, — я прикажу посадить в клетку всех отцов и матерей.
— Ну, где вам стать королем, — сказал кабан. — С такой-то рожей!
— Не все так думают, как вы! — ответил боров. — Как раз вчера вечером отец с матерью говорили: «А боров-то все хорошеет,
Дельфина и Маринетта очень смутились, но подтвердили, что действительно отец с матерью держали такие лестные для борова речи. Боров шумно возликовал.
— Все равно, вы самое уродливое животное, какое я только видел, — сказал кабан.
— А вы бы на себя посмотрели, — ответил боров. — С этими клычищами, что торчат у вас из пасти, вы просто пугало какое-то!
— Что? Да как вы смеете так отзываться о моей внешности? Ну, погоди же, бездельник, я тебе покажу, как оскорблять порядочных зверей!
С этими словами кабан соскочил с парты. Боров пронзительно завизжал и кинулся от него наутек через весь класс. Он был так напуган, что даже толкнул учительницу и та чуть не упала. «Спасите! Убивают!» — кричал боров и кидался куда попало, не разбирая дороги и натыкаясь на парты, так что книги, тетради и чернильницы летели во все стороны. А тут еще кабан, который бежал за ним по пятам и кричал, что сейчас выпустит ему кишки! Пролезая под стулом, на котором сидела учительница, кабан приподнял его над полом и даже провез немного на спине. От этого, впрочем, бег его замедлился, чем поспешили воспользоваться Дельфина и Маринетта. Они напомнили кабану, что он обещал вести себя хорошо и не нарушать дисциплину, и в конце концов, с помощью пса и лошади, кое-как его успокоили.
— Извините меня, мадемуазель, — сказал он учительнице. — Я немного погорячился, ко согласитесь, что когда имеешь дело с таким уродом, трудно сдержаться.
— Я должна была бы выгнать вас обоих из класса, но на первый раз ограничусь тем, что поставлю вам единицу за поведение.
И учительница написала на доске крупными буквами:
КАБАН: ЕДИНИЦА ЗА ПОВЕДЕНИЕ.
БОРОВ: ЕДИНИЦА ЗА ПОВЕДЕНИЕ.
Кабан и боров очень огорчились и стали просить учительницу, чтобы она стерла единицы. Но она ничего не хотела слушать.
— Каждому по заслугам. Белая курочка — пять за поведение, пес — пять, лошадь — тоже пять. А вы что заслужили, то и получайте. А теперь займемся арифметикой. Посмотрим, как вы справились с задачкой про общинный лес. Поднимите руки те, кто решил.
Кроме Дельфины и Маринетты, никто не поднял руку. Учительница бросила взгляд в тетради сестер и сделала такое лицо, что Дельфина и Маринетта забеспокоились: неужели они решили неправильно?
— Ну что же, — сказала учительница, подходя к доске, — давайте еще раз посмотрим условия. «Общинный лес занимает площадь в шестнадцать гектаров…»
Объяснив ученицам, как надо было решать, она проделала все вычисления на доске и объявила:
— Итак, в общинном лесу насчитывается четыре тысячи восемьсот дубов, три тысячи двести вязов и тысяча шестьсот берез. Следовательно, Дельфина и Маринетта решили неправильно. Они получат двойки.
— Простите, мадемуазель, — сказала белая курочка. — Мне очень неприятно, но это вы решили неправильно. В общинном лесу растет три тысячи девятьсот восемнадцать дубов, тысяча двести четырнадцать вязов и тысяча триста две березы. Именно такой ответ у Дельфины и Маринетты.