Помолвка с плачущим ангелом

– Ну, милая, давай! Постарайся!

– А-а-а!!!

Женщина кричала, не переставая. Она лежала на спине. Ее широко раздвинутые белые ноги в свете ультрафиолетовой лампы отливали синевой. Ей было наплевать на то, как она выглядит. Ей вообще было наплевать на все, кроме дикой, раздирающей ее тело пульсирующей боли внизу живота.

Она попыталась приподняться, но снова рухнула навзничь. Ее протяжный крик перешел в животный вой.

– Нет!! Не надо… Я не хочу! – бормотала

– Ну что ты, золотко мое, – мягко упрекнул ее низкий мужской голос. – Отступать уж поздно.

Боль снова пронзила ее своим острием. Женщине показалось, что она слышит хруст ломающихся костей. Своих собственных.

Скрипнула дверь. Кто-то вошел.

– Ну как она? – встревоженно спросил вошедший.

– Осталось совсем немного.

– Ты думаешь, она выдержит?

– Будем надеяться. – В голосе первого мужчины не слышалось особой уверенности. – Роды необычайно сложные.

Говоривший повернулся и внимательно посмотрел на женщину. В звенящей тишине слышалось ее хриплое, прерывистое дыхание. Мокрая от пота сорочка задралась до самой шеи. Огромный, уродливый живот ходил ходуном.

Мужчина в белом халате наклонился, чтобы поправить ей рубашку. Она вздрогнула от его прикосновения. Ее тело задрожало и напряглось. Она снова закричала. В ее крике не было ничего человеческого.

– Началось, – резко сказал мужчина. – Всем приготовиться.

Второй кивнул и быстро направился к двери, едва не сбив по дороге высокий резной светильник с ровно горевшим в полукруглой чаше пламенем.

– Посмотрите же на вашего первенца, – настойчиво повторил доктор.

Тяжело дыша, женщина наконец решилась поднять глаза и взглянуть на крошечное, сморщенное существо, покрытое слизью, с красной, точно ошпаренной кожей. Острая жалость к беспомощному созданию пронзила ее.

Доктор, уверенно держа в руках хрупкое тельце, приподнял ребенка повыше, чтобы она могла лучше видеть. Младенец, дрыгая ручками и ножками, отчаянно заревел. Женщина инстинктивно подалась вперед, но доктор покачал головой и отступил на шаг назад.

– Не сейчас, милая, – произнес он. – Позаботьтесь о малыше, пока его мама немного оправится, – обратился он к стоявшей рядом ассистентке, передавая ей ребенка.

Роженица, следуя взглядом за младенцем, посмотрела на нее и отшатнулась.

– Ты?! – В ее возгласе смешались удивление и страх. – Как ты здесь оказалась?

Ничего не отвечая, медсестра, подхватив малыша, проскользнула в соседнее помещение, плотно прикрыв за собой дверь.

– Что все это значит? – осипшим от пережитого голосом спросила женщина.

Доктор развел руками.

– Не совсем понимаю, что именно вас обеспокоило. Все идет так, как мы и договаривались. Сейчас я оставлю вас на некоторое время, чтобы вы могли прийти в себя, а затем мы приступим к основному…

Не дожидаясь ее возражений, он слегка поклонился и исчез вслед за сестрой.

Женщина

Опираясь на дрожащие руки, она поднялась и затравленно огляделась. Вокруг нее с четырех сторон стояли горящие светильники, выглядевшие совершенно неуместно в стерильной больничной палате. Она не удивилась их присутствию. Она знала, с какой целью здесь находится.

Теперь вся ее затея казалась ей чистым безумием. Нельзя допустить того, что должно произойти в этой комнате через несколько минут.

Она скажет ему, что передумала. Она даже не будет забирать назад аванс, пусть он только отпустит ее домой вместе с ребенком.

Ей отчаянно хотелось верить, что именно так все и будет. Но какая-то часть сознания говорила, что пути назад нет. От этой мысли у нее на глазах выступили слезы. Она вытерла их ладонью.

Внезапно ее осенило. Если она сейчас потихоньку выберется из палаты и уйдет, то все происходящее потеряет всякий смысл. Она улыбнулась сквозь слезы. Так просто!

Воодушевленная спасительной мыслью, женщина попробовала пошевелиться и глухо застонала. Тело не слушалось ее.

Тем не менее, стиснув зубы и корчась от боли, она медленно сползла с высокой кушетки и, согнувшись, поковыляла к двери, которая, как она знала, вела на лестницу.

Оставляя позади себя кровавый след, она почти ползком достигла спасительного выхода и тяжело оперлась на стену, пытаясь отдышаться.

– Интересно, куда вы собрались? – Вежливый холодный голос за спиной буквально пригвоздил ее к месту. Женщина вздрогнула и обернулась, стараясь не показать своего страха.

– Я должна вам сказать… – Чтобы придать себе уверенности, она высоко вздернула подбородок. – Я передумала. Я забираю ребенка и ухожу. Можете оставить деньги себе.

Мужчина выслушал ее, не перебивая. Его лицо оставалось совершенно спокойным. Это спокойствие напугало ее гораздо больше, чем ожидаемая вспышка гнева. В эту минуту она поняла, что все кончено.

Ассистентка медленно перешагнула порог и вошла в комнату, осторожно держа перед собой на вытянутых руках огромное серебряное блюдо, накрытое сверху белой простыней. Ее лицо было белее накрахмаленного халата.

Едва переставляя ноги, она подошла к столу и опустила на него свою ношу. Ткань на подносе слегка зашевелилась. Стоявшая рядом женщина отчаянно всхлипнула.

– Мужайтесь, дорогая, – подбодрил ее доктор. Он, одетый теперь в широкую свободную мантию, крепко держал ее за локоть, скорее для того, чтобы предотвратить возможную попытку к бегству, чем из желания помочь. – Осталось совсем недолго, и ваша мечта в скором времени осуществится.

Он кивнул головой ассистентке, и та поспешно покинула комнату.

Верхний свет был погашен, помещение освещали только ярко пылающие светильники. С трудом держась на ногах, женщина повернула к мужчине заплаканное лицо.