Помолвка
Шрифт:
Громкий голос графа вывел Ника из состояния задумчивости.
— Да, сэр.
— Подойдите и присядьте возле меня. — Граф указал на стул, который освободил Эвелин. Эвелин и его супруга прогуливались вокруг колоннады. Леди Лавиния сидела на причале под солнцем и писала письмо, в то время как слуги готовили кофе и убирали со стола. — Поторопитесь же. У нас с вами было мало времени для разговора с глазу на глаз.
Ник взял свой портвейн и присоединился к графу.
Трешфилд стукнул тростью лакея, который хотел наполнить его бокал портвейном.
— Прочь! Все уходите. Оставьте нас. Дворецкий и два лакея
Он поднял бокал за графа, откинулся на стуле и повернул голову в сторону озера так, чтобы ему можно было незаметно наблюдать за Джорджианой. Ник понимал, что не должен был этого делать, но не мог удержаться, особенно после поцелуя в роще. Он пытался убедить себя в том, что впредь никогда даже не дотронется до нее. Но это не помогло. В прошлом Росс довольно легко расставался с женщинами.
— Послушайте, Ник, когда вы собираетесь послать за картиной Гейнсборо, чтобы я мог полюбоваться ею?
— Что? А, за Гейнсборо… Потребуется некоторое время, чтобы упаковать и доставить ее сюда. Думаю, около двух недель.
Джорджиана рассмеялась, слушая Людвига, и Ник вновь перевел взгляд с графа на нее.
— Вам пока не удалось убедить Джорджиану покинуть меня, не так ли?
Вопрос графа заставил Росса снова повернуться к нему:
— Пока нет, сэр.
Граф весело засмеялся, продолжая пристально смотреть на Ника.
— Но теперь вы уже убедились, что она не какая-нибудь избалованная вертихвостка, как вы полагали раньше. Ах, не пытайтесь отрицать это, мой мальчик. Понимаете, я довольно хорошо знаю Джорджиану. — Трешфилд на мгновение замолчал. — Я получил письмо от герцога. Он считает, что свадьбу лучше всего устроить в мае.
Ник, который наблюдал за Джорджианой, повернулся к графу:
— Никакой свадьбы не будет.
— Как же не будет? Обязательно будет. Джорджиана хочет иметь мужа, который не будет диктовать ей, как жить, дышать, что читать и с кем встречаться. Ее отцу нужны мои деньги, чтобы с их помощью поправить свои дела. Быть герцогом — суровое испытание, мой мальчик. Слишком мною всякой гнили в домах, слишком много иждивенцев, которых нужно кормить. — Граф опять замолчал, за что Ник был ему благодарен.
Вдруг Росс почувствовал боль в руке — это граф ткнул его концом своей трости.
— Вы уже соблазнили мою невесту?
— Что? — Ник оттолкнул трость в сторону.
— Если вы будете отрицать, то я вам не поверю.
— Сэр, ваше обвинение оскорбительно для меня.
— Ладно, оставим это. — Граф посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что их не подслушивают. — Не надо прикидываться овечкой, мой мальчик. Я понял, что она вскружила вам голову, уже тогда, когда увидел вас обоих в библиотеке.
— Вы сумасшедший старикашка.
— Будьте внимательнее, Росс, не забывайте о вашем кембриджском произношении. — Подняв бледную морщинистую руку, граф предвосхитил ответ Ника: — Все это я говорю для того, чтобы убедить вас подождать, пока она не станет моей женой или, еще лучше, пока я не умру. Вам следует проявить благоразумие, мой мальчик.
Свет простит многие недостатки такому богатому человеку, как вы, но если вы будете вести себя неразумно, то вас нигде не будут принимать.
— А
Трешфилд фыркнул и покачал головой:
— Не ожидал я от вас такой наивности, и все-таки с того самого момента, как мы сошли с лодок, вы только и делаете, что пялитесь на Джорджиану. А она только и делает, что вздыхает и краснеет. Ха! А вы думали, что вам удастся перехитрить умудренного опытом старика. Какое отвратительное проявление бессмысленной сентиментальности.
— Вы мерзкий старик.
Граф достал платок из своего жилета, громко высморкался и сказал:
— Не дело гостю влюбляться в хозяйку дома, мой мальчик. Я лишь пытаюсь помочь вам и Джорджиане тоже. Вряд ли она поблагодарит вас в конечном итоге. Ее голова забита довольно глупыми мыслями относительно сочетания любви и брака. Я бы сказал, чрезмерно практическими мыслями. Думаю, причина здесь в том, что она слишком много читает.
— Как можете вы предлагать мне такое? — Ник сжал руками подлокотники кресла. — Она добродетельная леди, и вы это знаете.
— Джорджиана впечатлительная и легкоранимая девушка, и она вас любит.
Ник внимательно посмотрел на Трешфилда, думая, что он сошел с ума. Старик ухмыльнулся и помахал своим платком:
— Не говорите мне, что это не входило в ваши планы. Кстати, что там у вас произошло в бане с бассейном?
— Вам известно об этом?
— Очень немногое из того, что происходит в Трешфилде, не доходит до меня, молодой человек. А теперь послушайте меня внимательно. Я очень люблю Джорджиану и сразу заметил, что вы очаровали ее. Поэтому и позволил вам остаться. Я почти физически ощущал то, что происходило в ваших душах. Однако ее близкие никогда не согласятся на брак между вами и Джорджианой, и я уверен, вы уже догадываетесь об этом. Я уверен также, что общаясь с Джоселином, вы поняли, как должен вести себя джентльмен. Ведите себя соответственно, сэр. Это единственный способ добиться того, чтобы вы с Джорджианой были вместе. Позвольте ей сперва выйти замуж, как это делают все остальные леди. Прислушайтесь к моему совету.
— К черту ваш совет, старый ночной горшок. Джорджиана невинная душа, и вы это знаете.
— Ну смотрите, мой мальчик. — Граф вздохнул и поправил мех у себя на коленях. — Рандалл. Рандалл, черт бы тебя подрал, подкати меня поближе к столу.
Граф схватил ложку и постучал ею по хрустальному кубку, чтобы привлечь внимание близких.
— Не уходите, Росс. Я особенно хочу, чтобы вы услышали то, что я буду говорить всем.
— Почему бы нет? Я потом всегда смогу выбросить вас в озеро вместе с вашей чертовой коляской.
Граф лишь засмеялся. Внимание Ника привлек блеск серебряной посуды на столе, он увидел столовый нож и почувствовал искушение вонзить его в костлявую шею графа. Циничный старый сводник. Осмелился предложить ему подождать несколько недель, пока первым не развратит невинное создание. Нику вдруг пришло в голову, что он сам совсем недавно собирался совершить это, но быстро отбросил эту мысль.
«Почему бы и нет? — произнес внутренний злобный голос. — Она не любит старого хрыча. Неужели ты хочешь оставить ее какому-нибудь щеголеватому аристократу, который насладится ее невинностью и на следующий день забудет о ее существовании?»