Помощница хозяина зачарованного поместья
Шрифт:
– А ты не веришь в любовь с первого взгляда? И потом, мы столько уже пережили за этот день! Как вспомню этот рыночный ад, так волосы дыбом, – Дариус подмигнул и зашагал дальше по улице.
– Не могу сказать по поводу любви с первого взгляда. Мне кажется, чтобы влюбиться, нужно узнать душу человека. Внешность может вызвать страсть, притяжение, желание, но только душа показывает истинную сущность человека.
– Как поэтично, – хмыкнул Дариус, увлекая меня в очередной тёмный переулок.
К рассвету мне казалось, что мы блуждаем по городу целую вечность. Я продрогла, ноги нещадно гудели,
– Устала?
– Угу. А ещё продрогла и дико хочу есть!
– Это поправимо. Пойдём, – Дариус схватил меня за руку и потащил куда-то. Ноги нещадно заплетались, отказываясь идти дальше. За всю ночь я увидела только одного монстра. Вернее, мужчину с неестественной походкой, одиноко бредущего вдоль набережной. Это Дариус указал на него. Наверное, раньше я бы подумала, что мужчина является обычным пьяницей. Радовало то, что монстры не встречались нам на каждом шагу. А то я уже напридумывала себе всяких страшилок о том, что они шатаются по городу толпами, кидаясь на каждого встречного.
Парень привёл меня в уютную кофейню, которая открывалась в шесть утра. И как люди могут в такую рань на работу приходить? Я всегда любила поспать хотя бы часиков до десяти и рассматривала жаворонков, как нечто аномальное.
– М-м-м, – вдохнула аромат свежей выпечки. – Как здесь классно!
– Советую их фирменные круассаны с малиново-сливочным кремом и «Раф».
– Прислушаюсь, – улыбнулась, делая заказ.
– А мне с шоколадной начинкой и чёрный чай с молоком.
Мы расположились возле большого окна, наблюдая, как город неспешно просыпается. По улицам длинными полосами потянулся туман, облизывая влагой мостовую.
– Поздравляю с первым удачным дежурством, – Дариус поднял кружку, отсалютовав мне. – Ты ещё не чувствуешь в себе изменений?
– Спасибо. Нет, честно говоря, ничего необычного, – пожала плечами.
– Н-да, мощная же на тебе защита стояла. Интересно, кто так постарался?
– Мне самой очень интересно.
– А что твои родители?
– А что с ними?
– Не подозреваешь, что они приёмные?
– Скажешь тоже! – рассмеялась. – Я на маму похожа как две капли воды. Мини копия её. У нас даже фото в пятнадцатилетнем возрасте – не отличить. А ещё я в больницу угодила, когда мне было лет десять. Острый аппендицит. Короче, он лопнул, пошло заражение крови, потребовалось переливание. Мама стала донором. Так что, нет. Родители у меня точно не приёмные.
– И отец родной?
– Конечно. Он во мне души не чает. Чужой человек не смог бы так любить.
– Хм. Ну, да ладно. Когда-нибудь эта тайна откроется, – подмигнул Дариус.
Домой приползла в кондиции овоща. Еле смогла раздеться и сразу рухнула, как подкошенная. Обед пропустила, встав только часам к четырём вечера. Простонав, что я так долго не выдержу, поплелась в ванную. Но не успела я сделать и пары шагов, как навстречу мне из неё выскочил Рэн, лихорадочно прикрывая бёдра полотенцем, которое норовило коварно его оголить. В след ему неслись самые настоящие молнии и слышались раскаты грома. В некоторых местах Рэн уже дымился, явно не успев увернутся от электрического разряда. Мало того, все волосы у него
Мужчина захлопнул дверь, приваливаясь к ней спиной, совсем как я до этого. Ну, Люсинда, вот это она устроила ему веселье. Приглядевшись, поняла, что в волосах у Рэна блестят маленькие градинки.
– Убить эту гадину мало! – орал он, грозя тучке всеми возможными карами.
Рэн увидел меня не сразу, а когда заметил, быстро распрямился, напуская вид, полный достоинства. Его тело окутала перламутровая дымка, убирая все следы Люськиного беспредела.
– Ого! – восхитилась. Во-первых, фигурой Рэна. Там точно было, на что посмотреть – «кубики» пресса, плечи, грудь… М-м-м, услада для глаз. А, во-вторых, я сейчас увидела самую настоящую магию! Одно дело, общаться с волшебными предметами, а другое – хоба, взмах руки и волшебство.
– Весело тебе? – огрызнулся Рэн. – Ты, небось, эту истеричку подговорила? Гордишься своей маленькой местью? – глаза мужчины стали фиолетовыми.
– Угу, – кивнула. – Слушай, если не хочешь так каждый день развлекаться, то позволь Люси жить в оранжерее. Ей там будет не так грустно, а ты избавишься от града на свою голову.
– Пусть выметается, – злобно бросил Рэн и скрылся в своей комнате.
Перевела тучку на новое место жительства, выгуляла губку, а потом отправилась обследовать поместье. Как раз перед ужином хоть что-то успею посмотреть.
Для начала задержалась в гостиной. В первый вечер было особо не до разглядываний, а потом бегала сквозняком, не успевая сосредоточится на деталях. А посмотреть тут было на что! Камин с черепами вместо дров я уже упоминала? Такое ощущение, что они совершенно не прогорали, потому что свежих я нигде обнаружить не смогла.
– Приветствуем Хранителя, – неожиданно рявкнули они в один голос, заставив меня завизжать и с размаху усесться в кресло.
– Вы говорящие? – поинтересовалась дрожащим голосом, рассматривая обугленные черепушки.
– А ещё мы никогда не гаснем, – похвастались они и выпустили сноп искр.
Возле камина стояли старинные доспехи. Не стала к ним подходить близко, вдруг они тоже разговаривают. Так и до инфаркта недалеко. Сидя в кресле, рассматривала каминную полку. На ней стояла небольшая колба с мумифицированным существом, похожим на настоящего демона в миниатюре. Не совсем было ясно, какое предназначение у этого артефакта, но, наверняка, со временем я это узнаю. Неожиданно по комнате полилась тихая мистическая музыка, нагнетая и без того жуткую атмосферу. Я когда-нибудь привыкну к этой чертовщине?
Вслед за музыкой раздался бой старинных часов. Насчитала десять ударов, хотя сейчас было всего пять часов вечера. Неисправные? Надо будет у Рэна спросить. Пока задумчиво рассматривала тёмно-красное кресло в самом тёмном углу, он появился собственной персоной.
– Часы били? – поинтересовался мужчина, глядя на стрелки.
– Угу. Мне кажется, они неисправны. Сейчас пять вечера, а они стукнули десять раз.
Рэн нахмурился, потирая переносицу. Между бровей у мужчины залегла глубокая складка. Это на первый взгляд он был молодым. Я бы ему дала не больше тридцати. А вот сейчас я видела, что Рэн намного старше. Его выдало выражение глаз – усталых и грустных.