Помощница особого назначения
Шрифт:
— Не видишь что? — сузил глаза Артем заметив пристальный взгляд Максима.
— В том-то и дело, — наигранно тяжело вздохнул Максим. — Ничего не вижу, должен бы. Промедление смерти подобно, — печально изрек Максим. — Продолжай в том же духе и я буду безумно счастлив по возвращению из внезапно свалившейся на меня командировки.
— Не посмеешь.
— А ты проверь, — встал из-за стола Максим и взглянув на часы, спешно двинулся на выход. — Оксаночка, солнышко мое ясное, если этот пещерный человек тебе надоест и ты захочешь
Прокричал он из прихожей и громко хлопнул дверью под отборный мат Артема.
— И что это было?
В растерянности хлопала глазами, абсолютно ничего не понимая.
— Куда ушел Максим? Почему мы остались в его квартире? О какой командировке он говорил и почему ты одет в домашние штаны, нам ведь еще домой ехать?
Артем немного прифигел от количества вопросов, а меня понесло окончательно.
— Или ты мне все рассказываешь или я вызываю такси. И в твоих интересах, что бы оно приехало как можно быстрее ибо взбешенная женщина на кухне явно к беде! — с каждым словом тыкала в него пальцем и наступала все ближе, заставляя Артема отходить к стене.
— Обожаю когда ты злишься, — сцапал мою ручку Артем и нежненько поцеловал пальчик, что упирался ему в грудь. — Твои глаз так сверкают, а сколько в них чувств… А давай поженимся? — окончательно добил меня Артем своим вопросом.
— Туманов! Ты в своем уме? — выдала я на повышенных тонах, а глаза уже по привычке забегали по поверхностям кухонного гарнитура, выискивая снаряды для метания.
— Еще никогда мой ум не был столь крепок, а голова настолько ясна как сейчас, — напевно выдал этот шут.
В ответ на нервно задергавшийся глаз, рука потянулась к первому попавшемуся снаряду. Но, видимо не судьба, день явно не мой. На полпути меня скрутили, обезвредили и закинули на плечо.
— Отпусти! — тут же взвилась, заголосив сиреной.
— Согласна? — замер Артем, оглаживая своей лапищей мою пятую точку.
— На что? — просипела, пытаясь отбрыкаться от наглых приставаний.
— На свадьбу, — скользнул рукой по внутренней стороне бедра.
— Неееет, — отказалась от такого счастья с блаженным стоном, поощряя движения его руки меж моих бедер.
— Значит идем дальше, — беззаботно заявил Артем и резко убрал свою руку, заставив меня разочарованно застонать.
— Куда?
— В ближайшую спальню, буду тебя уговаривать.
Хмыкнула, спрашивая «куда?» Я имела ввиду его исчезнувшую руку, но план Артема мне определенно понравился.
Все внутри пело и плясало. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что слишком уж эмоционально перегружен этот день, а впереди еще и ночь. Его предложения я в серьез не восприняла, но собиралась как можно дольше не давать своего согласия.
Уговаривал Артем меня долго. То нежно и медленно, то страстно и быстро. С чувством, с толком, с расстановкой
Своего согласия я так и не дала. Сначала хотела продлить свою пытку, а потом, когда уже хотела, что бы эта пытка закончилась, не могла сказать ни слова. Только мелко подрагивала, глухо постанывала и жалобно всхлипывала.
После окончания безумия поняла:
Первое — за окном уже темно.
Второе — такие уговоры хороши в меру.
Третье — ходить ближайшие дни мне не светит, только ползать и то не факт. Четвертое — мой мужчина куда-то пропал.
Живот жалобно взвыл прося хоть немного еды, согласна была даже на сухие корочки хлеба, только идти их добывать было лень, а их же еще и жевать придется. Нееет, эта миссия явно невыполнима.
— Ты как? — вошел в комнату полуобнаженный Артем, держа в руках поднос с вкусно пахнущей едой.
Скривила лицо, пахнет-то вкусно, а вот за съедобность я не ручаюсь.
— Прости, — нежно коснулся моих губ своими и забравшись на кровать поставил между нами поднос с едой. — Немного увлекся и не рассчитал силы.
Проследила за его взглядом и вот даже не была удивлена. На теле начинали расцветать небольшие синяки очень уж по форме напоминающие пальцы Артема. Можно было возмутиться, обвинить его в жестокости и кажется, именно этого Артем от меня ждал. Но, на моем лице медленно расползалась улыбка стоило только вспомнить о том, как эти синяки появились на моем теле.
Вот если бы он понаставил засосов, я бы ему высказала все что об этом думаю, а об этом думала я очень многое и не очень приятное. А синяки и укусы это страсть, чистая, необузданная и от того, насколько она первобытная душа пела и ликовала. Ведь именно я смогла довести его до такого состояния.
— Простишь?
Смотрит на меня, а глаза такие виноватые-виноватые. Совсем как у маленького щеночка, даже захотелось его потрепать по голове. Но я была бы не я если бы…
— Неа, — состроила сосредоточенную рожицу и потянулась к ближайшему вкусному кусочку.
— Зайчон, я правда не специально. Этого больше не повториться.
От такого заявления, тот самый вкусный кусочек встал у меня поперек горла. Прокашлялась, отдышалась, кинула на него недобрый взгляд. Кто ж так людей пугает когда они едят!?
— Да не злюсь я на тебя и не обиженна, что сразу угрожать-то? — буркнула потянувшись за новым кусочком, пока Артем пытался понять, чем же он мне угрожал.
— Зайчооон, — томно протянул этот доморощенный соблазнитель и попытался сгрести меня в объятья. Еле отбилась!
— Туманов! Даже не думай тянуть свои шаловливые рученки к коему измученному тельцу в ближайшие несколько дней, — поспешила перетянуть поднос полный вкусняшек на свои колени, а что и вкусно и защита от посягательств. Спасибо тебе господи, что догадался заказать, а не пошел готовить сам.