Помощница судьбы. Пенталогия
Шрифт:
И я потянула волосы в рост, одновременно осветляя до максимума. Тяжеловато, со скрипом и матерком в моем исполнении, волосы начали шевелиться и удлиняться. Минут через двадцать на голове мальчишки выросли очаровательные блондинистые кучеряшки длиной по плечи. Я захихикала. Он вскинул подбородок и метнул в меня нервный взгляд.
– Все хорошо! – давясь смешком, успокоила я его.
– Ты похож на ангелочка!
– Кого? – удивился парнишка.
– На пушистое облачко. Не вертись. Буду ваять дальше.
Я поднатужилась и поменяла ему цвет глаз с серого на синий. Уж очень красивыми были глаза
Подойдя к нему вплотную, я подвернула рукава его безразмерной фуфайки и, нагнувшись, оторвала обтрепанные и грязные концы его бесформенных штанов.
– Душка, а не мальчик! – откомментировала я свою работу. – Теперь не пугайся, но по улицам с тобой тоже пойдет мальчик.
Балахон, одетый сердобольными горожанами на меня для казни, давно исчез, а на моем теле красовался костюм народа пум – рыжая рубашка и черные штаны. Длинные волосы, конечно, мне было резать бесконечно жалко. Но, с другой стороны, в дороге мужчина с двумя пацанами вызывает гораздо меньше вопросов и встречных взглядов, нежели с девчонкой в компании. Грустно вздохнув, я вырастила на руке бритвенной остроты коготь и, зажав волосы в кулак другой рукой, безжалостно начала их срезать. Через минуту под деревьями стояли два мальчика. Закопав пряди под кустом, мы, наконец, поспешили в город.
Мальчишка шел рядом и все косился на меня так, что я не выдержала:
– Ну?
– Что? – покраснел пацан.
– Это я тебя должна спросить: что?
Парень покраснел еще больше и выдал:
– Ты, оказывается, такая маленькая! Понимаешь, когда я умирал, толком тебя и не разглядел. Думал, взрослая женщина. А ты – совсем девчонка. Сколько тебе лет?
Я подумала. Ростом я гораздо ниже его, хотя раньше казалось, что не намного. А сейчас, когда он выпрямился, оказалось, не достаю ему и до плеча. Пусть тогда мне будет лет… двенадцать. Пусть считает младшей сестрой. Оно спокойней для всех. Скосив глаза кверху, закусила губу и сказала:
– А как сам думаешь?
– Ну, лет десять.
– Двенадцать. Но не забывай, что я – ведунья. Мы, бабки-ежки, умнеем не по годам.
– Кто? – опять удивился он.
– Фольклор. – выдала еще одно непонятное слово. – И меня зовут Ир. Не забудь, что я – парень.
Кучерявое облачко согласно мотнуло головой.
– А мы что, пойдем через ворота? – спросила я, разглядев стражников, тоскливо глядящих по сторонам.
– Нет, тут, в стене, есть пролом. Наши все знают. Прыгай! – он дернул меня за руку, и с маленького мостика мы полетели в кусты, изобильно росшие на дне мелкого ручейка.
Пригнувшись, чтобы со стен нас было не видно, мы по руслу приближались к стене. Ручей, за свою многолетнюю историю, промыл под стеной большую дыру. Поколения градоначальников ее заделывали, а вода и умелые руки ночных ходоков благополучно снова ее разрывали, пока самый мудрый правитель не поставил в камень просто металлическую решетку. Ночная братия, возмущенная этим коварным поступком, прутья подкапывала и разжимала. Так что для ребят нашей комплекции не составило особого труда пролезть на укрепленную вражескую территорию. Скоро мы с Кленисом шагали по грязным и узеньким
– Как ты здесь мог жить! – удивилась я. – В вашем городе не только туберкулез, а кишечная палочка с педикулезом так и кишат в отравленном воздухе!
Очередной оборванец, скользящий мимо нас, от моих слов резко дернулся в сторону.
– Да это окраины! Вот подожди, выйдем чуть дальше, там красиво! – обиделся за свой город парнишка. – А про что…
– Проехали, - перебила его я, увидев, наконец, просвет между домов.
И мы, немного погодя, высунув нос из трущоб и прижимаясь к домам, вышли на площадь. По меркам этого средневекового городка она была большой. И, что самое удивительное, замощена аккуратно притертым друг к другу булыжником. Посередине площадь разделял на две части маленький овальный прудик. В нем горкой были навалены валуны, из недр которых бил тонкой струйкой фонтан. А вокруг плавали золотисто-красные утки. С нашей стороны бурлил самостийный базар, на котором продавали всякую мелочевку: платки, дешевые, но яркие украшения, картины художников и недорогую ювелирку. С той стороны чинно гуляла чистая и богатая публика. Детишки то и дело подбегали к пруду и бросали раскормленным уткам еду, купленную тут же, у фонтана. Я засмотрелась на эту веселую и жизнерадостную картинку.
Кленис взял меня за руку, и одновременно кто-то деликатно подергал за рукав. Непроизвольно сжав руку парню, я оглянулась в другую сторону. Рядом со мной стояла чернявая девушка. “Ну, никуда от цыган не денешься, во всех мирах достанут!” – подумала я, рассматривая ряды бус и монеток на шее и яркую юбку в красных цветах.
– Чего тебе? – буркнул посмотревший в ту же сторону кучерявый Кленис.
– Не ходи туда, куда собралась, девушка! – серьезно сказала цыганка. – Тебя ждет смерть!
“Она и так вокруг меня постоянно.”- горько усмехнулась я про себя. А вслух сказала:
– Что же тогда мне делать, милая?
– Уходи из города, быстро уходи! Скоро она придет за тобой! – толкнула меня цыганка и, крутнувшись на ноге, скрылась в толпе.
– Альта даже денег с тебя не спросила! – потрясенно проговорил Кленис. – Надо бежать!
Мы развернулись, чтобы опять нырнуть в свой крысиный проулок в то же время, когда на площадь выехали всадники. Один из них покрутил головой, словно ища что-то в толпе. Потом протянул руку в нашу сторону и громко, перекрывая шум площади, сказал: - Ведьма здесь!
Люди ахнули. Где-то заплакал напуганный ребенок. Торговцы и зажиточные горожане начали потихоньку разбегаться. Мы же, скрываясь за чужими спинами, все-таки успели юркнуть в спасительную темноту.
– Бежим! – задыхаясь, крикнул Кленис.
– Это здешний главный маг. Он-то тебя и приговорил к сжиганию!
“Мать твою, магический прогресс и конкуренция…”- выругалась я, ныряя в очередную подворотню. Сзади послышался топот копыт. Мы перемахнули низенькую оградку и полезли вверх по водосточной трубе.