Помощники Ночи
Шрифт:
– Чужеземный?
– Вероятно, его привезли заокеанские праманы. В Кальцире ничего подобного не существует.
– Ну и что? Они действительно решили атаковать нас? Или же это просто ложный маневр?
– Ложный маневр?
– Что еще происходит, пока мы наблюдаем за спектаклем? – Подобную стратегию использовали все ша-луги. Пока здесь шло красочное представление, решающий удар мог наноситься абсолютно в другом месте.
– Отлично мыслишь, Хэхт. Я прослежу. А ты тем временем успокой свои отряды.
Городской полк не нуждался в опеке. Солдаты, конечно, были взволнованы, однако
Однако в течение ночи страх не покидал воинов.
– Прошлой ночью праманы потерпели неудачу, – выразил свое мнение Грэйд Дрокер. Папские командиры отвыкли называть противников кальциранами. Последние уже ни за что не отвечали.
– Ночь покорилась нашей воле, а не их.
Элс выяснил что в сердца командиров вторгшейся армии праманы пытались внедрить маленьких и свирепых тварей, дабы подорвать боевой дух. Эти кровожадные сгустки тьмы были уничтожены. Принципаты поджидали их. Особенно сообразительные члены Коллегиума, такие как Бронте Донето, направили этих тварей в души коренных праман из ал-Хазена.
Солдатская жизнь состояла в основном из ожидания или же походов туда, где они должны были ждать дальнейших приказов. Осада предполагала сосредоточенное ожидание. Элс стал замечать, как в нем растет нетерпение. Однако оно никогда не доходило до такой степени, когда бы ша-луг забыл, что раздражение ведет к глупым действиям.
– Пайп, ты получил отчет о потерях прошлой ночью? – спросил Горт.
– Пока нет. Не думаю, что есть погибшие. Или я ошибаюсь?
– Не уверен. Некоторые утверждают, что получили ранения. Однако все выглядит так, словно они перебрали вина, поддались панике, забегали и таким образом покалечили себя. Есть еще парень, который возглавляет роту Арнино. Саяг. Он твой приятель, не так ли?
– Не совсем. Мы работали вместе. Я видел его прошлой ночью. А что случилось?
– Точно не знаю. Впрочем, как и он. Саяг полагает, что-то пыталось убить его. Однако мне так не кажется.
Горт правильно мыслил. Если только Дивино Бруглиони не выяснил, что семья Арнино затеяла против его родных.
– Я уже ничего не понимаю. Мы живем в мире холодных страданий.
– И они становятся все холоднее. Повсюду. Может, домой вернуться? Этот край земли скроется подо льдом еще при нашей жизни.
– Весь мир покроется льдом. Пинкус. На нашем веку. Если половина из того, что говорят, правда.
Чуть позже Элс пристально смотрел из наблюдательного пункта на заснеженные стены, крыши и башни ал-Хазена. Этим утром они казались еще мрачнее и опаснее. Там находился его народ. Но он не должен был испытывать сочувствие. Он точно знал, что за стенами города никто не испытывал сострадания к Элсу Тэгу. Исчезнет ли мир под толщей льда? Или Ирианские источники начнут источать свою силу гораздо интенсивнее, как, вероятно, уже случалось в прошлом?
Следующей ночью события повторились. Однако удары из ал-Хазена начались раньше. Бронте Донето и его сторонники отражали их с
Действовали лишь ал-Сеян и Старкден. Неужто они думали, что о третьем колдуне никому ничего не известно?
На третью ночь колдуны направили свое мастерство против имперских войск.
Горт присоединился к Элсу, когда рядом не было ни наблюдателей из братства, ни принципатов, ни Поло, ни девов, ни других паразитов.
– Тебя не сводят с ума последние события, Пайп? Меня – да. Эти слухи… Как думаешь, завоевателям прошлых времен приходилось сталкиваться с той же хренью, что и нам?
– Истории древних лет кажутся такими великими лишь потому, что в них выкидывают все упоминания о мелочности, клевете, распрях и коварных интригах.
– Да-а, что ж. Попробую понять твои слова. Ты, очевидно, прав. Люди всегда останутся людьми. То есть по большому счету придурками. В общем-то, я не об этом хотел с тобой поговорить.
– Однако у тебя есть кое-какие мыслишки в голове.
– О, да. Там всегда что-нибудь да найдется. Но от этого мои мысли не становятся менее значительными, чем то, что творится в головах всех идиотов, которые выслушивают твои слова, но воспринимают их по-своему.
– Пинкус, здесь холодно.
– У меня действительно есть кое-что. Скажи мне, что ты задумал. Я не хочу рисковать своим задом только из-за того, что не знаю, в чем состоит твой план.
Элс положил руки на плечо Горта.
– Ты пробовал забродивший сок местного производства?
– Это одна из тех вещей, которые выходят у неверных на славу, Пайп. Им нельзя пить все, что может поднять настроение. Очевидно, их Бог – вечно недовольный сукин сын. Тем не менее им удается изготавливать прекрасное вино.
– Так ты пробовал.
– И что с того? Я всего лишь хочу знать, что ты собираешься делать.
– Пинкус, о чем ты толкуешь?
– А ты не догадываешься, а?
– Угадал. Сбит с толку.
Горту пришлось приложить усилия, чтобы выразить свои мысли.
– Ты не понимаешь, что стал здесь первым парнем.
Главным после Грэйда Дрокера. Который долго не протянет.
– Тебе не удалось прояснить ситуацию.
– Ну ладно. Слушай. Вот в чем дело. Сколько у нас человек в войске Патриарха: одиннадцать или двенадцать тысяч?
– Где-то двенадцать тысяч двести человек, – проворчал Элс. – Из них лишь восемь тысяч способны сражаться. – В лагере бушевали болезни. Однако в городе положение было еще хуже.
– На что ты намекаешь?
– Не заметил, что на заседаниях, когда ты открываешь рот, все, даже такие остолопы, как граф Юдич ва Гайзо, замолкают?
Ша-луг этого действительно не замечал. Однако он прекрасно видел, что даже влиятельные аристократы подчинялись Грэйду Дрокеру.
– Нет.
– Клянусь грыжей святого Айса, Пайп! Для того, кто отлично разбирается во всех тонкостях ведения войны, ты совершенно не соображаешь, какое место занимаешь в лагере. Эти ребята, Пайп, видели тебя в деле. Кому-то это не по нраву, но они могли лицезреть, как ты руководишь полком. Как ты сражаешься. Среди них нет ни одного, кто бы сумел выполнить хоть часть такой работы. И никто из них не потерпел бы, чтобы им указывали, как нужно действовать.