Помощники Ночи

Кук Глен Чарльз

– Скольких нам надо спасти? – спросил его Горт. Донето пропустил вопрос Пинкуса мимо ушей.

– Из скольких человек состоял отряд? – поинтересовался Элс. Он помнил, что видел около двадцати людей, проезжавших мимо винодельни.

Донето по-прежнему молчал. Элс продолжал настаивать на своем.

– Ваша Милость, это что – секрет?

– Не знаю, – рявкнул принципат. – Очевидно, пленников семь. У всех ранения.

Само собой разумеется. Браункнэхты без боя не сдадутся.

– Уже что-то, – вымолвил Элс. – Что еще? Через какое-то время нам предстоит

сражение. Ваши недомолвки могу привести к нашей гибели.

Нахмурившись, угнетенный мыслью, что придется поделиться информацией, Донето ответил:

– Лотара сопровождали девятнадцать человек. Двое из них слуги принца. Двое священники. Еще двое члены воинствующего братства. Десять браункнэхтов. С остальными труднее. Но их все мы видели в Племенце.

– Фэррис Рэнфроу. Ну, конечно же. Главный шпион императора. Он сновал туда-сюда, когда мы готовились к войне.

– Да. Вряд ли он угодил в плен.

По мнению Элса, ша-луг, которому удалось захватить Лотара, заслуживал великих почестей.

– Вам известно что-нибудь, чем бы мы могли сейчас воспользоваться? – продолжал допрашивать принципата Элс. По его голосу члены отряда поняли, что он с трудом сдерживает раздражение.

– Напоминаю вам, ваше безмолвие будет стоить вам и остальным жизней.

– Праманы отправляют лучших воинов обеспечить безопасность налетчиков. На свою голову последние пленили не только Лотара, но и священника, который даже не попытался бежать, двух полуживых братьев из воинствующего ордена, да нескольких браункнехтов, находящихся в столь же плачевном состоянии. Их не убили лишь потому, что те, кто всем здесь заправляют, хотят допросить их, – поведал Донето.

После чего он сменил тему.

– Расскажи мне вон о том здании. На той стороне улицы. Такое ощущение, что оно пустое.

– Наверно, так и есть, – ответил Элс. – Раньше там был храм даиншаукинов, там же они прокручивали свои делишки. Как только в ал-Хазен прибыли неверные, дайншау покинули это здание.

– Хэхт, неужто ты обо всех постройках в городе знаешь?

– Только о тех, которые, по словам беженцев, имеют первостепенное значение.

– Пусть часть отряда займет то здание, а часть останется здесь. Сначала удар нанесут те, кто уйдут. А мы здесь схватим Лотара сразу же, как только праманы начнут отражать нападение на той стороне.

Элсу эта идея не понравилась. Но он не Грэйд Дрокер. Он не может приказать принципату заткнуться и не мешаться под ногами.

– Пинкус, предупреди резервные отряды, чтобы они были начеку.

– Это их работа, Пайп. Они всегда начеку.

– Вы уверены, что в здании действительно никого нет – спросил Элс Донето. – С тех пор как дайншаукины покинули его, прошло немало холодных и снежных ночей.

– Пойди проверь, – предложил Донето. – Если никто не перережет тебе глотку, значит, там никого нет.

Элс так и поступил. С собой он никого не взял. Тэг мог выдавать себя за дреангерца до тех пор, пока вновь не придется стать невидимкой.

Дайншаукинская постройка не пустовала. В ней поселились воины,

однако сейчас их на месте не оказалось. Элс уже собирался позвать подкрепление, как вдруг появились праманы с имперскими пленниками.

– Надеюсь, Пинкус, тебе хватит мозгов, чтобы со всем справиться, – прошептал Элс.

Конечно же, у Горта все получится. Лучше бы спросить, воздержится ли Донето от вмешательства в дело?

Праманы потеряли бдительность. А с чего бы им ее проявлять, если они, уверенные в победе, находились за неприступными стенами своей цитадели? Воины поспешно двигались нестройными рядами, отпуская мрачные шуточки, какими обмениваются люди, заглянувшие в глаза смерти и счастливо ее избежавшие. На первых двенадцати солдатах были луцидианские шлемы и то, что осталось от формы, принадлежавшей всадникам Индал ал-Сул Халаладина. Затем шли пленники под охраной стражи Мафти ал-Арая эл-Арака. Замыкали процессию восемь или девять ша-лугов.

Впереди Луцидиан на мостовой возникло что-то темное и вонючее. От нестерпимого запаха у Элса возникли позывы тошноты. Затем со стороны холма колонну праман атаковал Горт. Луцидиане и кальциране запаниковали, ша-луги проявили большее благоразумие. Но даже сейчас Элса поразило их слабое сопротивление.

Горт с легкостью отбил пленников.

Большинство праман побежали в здание, в котором находился Элс.

Между праманами и солдатами Горта возникла еще одна зловонная тень.

У Элса не было возможности покинуть постройку. Он юркнул в темный угол, зарылся в груду хлама и снаряжения, которому требовалось починка, прикрыл лицо какими-то тряпками и попытался замедлить дыхание.

Много же воды утекло с тех пор, как Элс в последний раз слышал свой родной язык. Прошло несколько минут, прежде чем он привык к нему.

В пятнадцати футах от Тэга расположились двадцать рассерженных человек. Некоторые изрыгали ругательства. Некоторые швыряли вещи. Кое-кто хотел нанести немедленно ответный удар, несмотря на то, что они не имели ни малейшего представления, с кем только что столкнулись. Несмотря на такую огромную усталость, что они едва держались на ногах.

В поле зрения Элса возникла рука. Она схватила лежащее рядом с его ногой испорченное седло и бросила его на пол. На него сел человек. Он никак не мог отдышаться. Незнакомец испытывал отчаяние и досаду от поражения, однако за этими чувствами скрывался, словно горячий камень, гнев. Человек полагал, что им воспользовались, обвели вокруг пальца и, вероятно, предали.

Среди двадцати вошедших в здание находились Луцидиане, кальциране и ша-луги. Спустя несколько минут они удалились.

Человек, сидевший на седле, остался на прежнем месте. Те, кто с ним говорил, получали в ответ лишь недовольное ворчание.

Элс понял, что главным был именно этот незнакомец. И он ранен. Человек попытался присоединиться к остальным, однако ему не хватало сил.

Когда Элс вынырнул из своего укрытия, он тут же зажал рот раненому. Ша-луг не собирался причинять вреда. И тут он опешил.