Помощники Ночи
Шрифт:
На лице Элса не дрогнул ни один мускул, когда Нэлик указал направление, в котором исчезла первая галера. Эр-Рашал сумеет позаботиться о себе.
– Занятная выйдет схватка между этими двумя кораблями, – изрек Малин.
– Еще бы.
Солнце едва взошло, когда корабль пришвартовался в Ранче. На пристани Элс нанял мальчишку, чтобы тот помог ему с рыцарским снаряжением. Капитан Тэг последовал за постреленком и оказался у огромного каменного здания, в котором проживали местные агенты Трех Семей республики Сонсы. Элс представился именем Альфорда да Скийского и объяснил
– Корабли покинут порт только послезавтра. Вам следовало прибыть сюда вчера. Мы как раз полностью загрузили одно судно. Времена сейчас трудные. Дреангер преследует каждого, кто занимается контрабандой хлопка. А поставки кафа из Луцидии значительно сократились, – сказал гном. В переводе с луцидийского каф означал листья конопли, которые использовались как наркотик. – У нас здесь постоянно ведутся войны, а если таковых не происходит, то о них распускают слухи. Война, знаете ли, отрицательно сказывается на торговле.
Элс удивился, услышав подобное от жителя Сонсы. Он-то думал, что торговцы во время войны только процветают.
– Время не пожалело и семьи.
– Возможно. – Гном не соизволил почтить память усопших членов семейства да Скийских. Он не слушал никого, кроме себя. – Вот. Послезавтра в море выйдет «Вивиа Инфанти». Что вы предпочтете: одноместный или двухместный номер? А может, вы хотите спать в кубрике?
– Последнее. Святые Земли не сделали из меня богача.
– Как и никого другого. Я имею в виду солдат. А как насчет еды? Вы хотите питаться отдельно или же решите разделить стряпню с моряками?
– Что дешевле? Мне предстоит проделать долгий путь после того, как я доберусь до Сонсы.
– Дешевле всего собственная еда. Однако вам придется готовить ее самому. Или же обратиться за помощью к коку. Конечно же, его услуги не бесплатны.
– Я буду обедать с командой.
– Мальчишка с вами?
– Нет. Я путешествую один. Он просто помог мне с вещами.
– Это барахло не стоит того, чтобы таскать его с собой, как думаете? – бросив взгляд на груду вещей, изрек гном. – С вас четырнадцать серебряных скутти Сонсы. Впрочем, вы можете заплатить другими монетами равного достоинства.
Элсу показалось, что гном завысил цену. Он одарил старика гневным взглядом. А тому хоть бы хны.
– Если не нравится, можете проваливать. Вам вообще не следовало приезжать сюда. Торчали бы на суше, – огрызнулся гном.
Элс достал мешочек со всевозможными монетами, отчеканенными на монетных дворах в разных землях. Гном даже не пытался надуть шаг-луга. Впрочем, может, он и преувеличил, когда сказал, что качество дреангерских монет стало ухудшаться.
Лев всячески боролся с этим.
– Вы остановитесь здесь, пока «Инфанти» не отправится? Или заночуете в другом месте? Любая ночлежка для моряков обойдется вам дешевле, но там не подают еду. Кроме того, ночью вас могут ограбить, – изрек гном.
– И сколько же мне будет стоить пребывание здесь? Карлик назвал сумму, которую Элс счел вполне разумной.
– Хартия воинствующего братства обязывает нас сдавать номера и кормить рыцарей за умеренную плату, – объяснил гном.
– О, конечно же, я останусь здесь. – Элсу и прежде доводилось ночевать в апартаментах для моряков. При необходимости
Карлик растворился в темноте. Его хозяева не особо тратились на освещение. Гном вернулся с каким-то похожим на зверя парнем.
– Это Гойдар. Он покажет вам вашу койку.
Элс расплатился с мальчишкой, а затем последовал за здоровяком, который тащил все вещи ша-луга. Громила ни разу не проронил ни единого слова. Подобно евнуху, он нес поклажу на спине. Может, он сбежал из какого-нибудь восточного государства, где его лишили языка и мужского достоинства?
Элсу отвели целую комнату. Правда, в ней невозможно было стоять в полный рост, а в ширину она достигала всего четыре фута. Капитан Тэг сложил свои пожитки под узкую койку.
Элсу редко когда удавалось насладиться подобной роскошью. Будучи ребенком, а потом и холостяком, он жил в тесных бараках или палатках. Женившись, ему пришлось делить однокомнатную лачугу с женой и двумя дочерьми. Такова жизнь всех ша-лугов. Они никогда не оставались наедине с самими собой.
В одиночестве Элс чувствовал себя крайне неуютно.
С этого момента ша-лугу придется к нему привыкать.
Элс проверил, нет ли в комнате щелей, откуда за ним могли шпионить. А после решил провести необходимые религиозные ритуалы. Кто знает, какое колдовство распространено в этих местах? Каждая тень могла скрывать какого-нибудь злобного духа.
Тэг по памяти начал воспроизводить религиозный обряд.
Наверняка, он сделал что-нибудь не так. Элс надеялся, что Бог простит и не оставит его, когда ему придется отправиться на запад. Ведь ша-луг провел не один год в чужеземных странах среди грубых нечестивцев. Элс действительно полагал, что жители западных земель уделяли религии меньше внимания, чем праманы.
Первое испытание подстерегало Тэга за обедом, который проходил в общественном помещении и напоминал прием пищи в казарме. Правда, еда уже стояла на столах. Прием трапезы проходил в любое время. Работники Сонсы приходили и уходили, когда им вздумается. Точно так же поступали приезжие. Некоторые посетители поджидали здесь очередного корабля, который шел на восток или запад. За столом вместе с Элсом сидел дерицийский вояка, Энио Сколора, который на протяжении двух десятилетий сражался с неверными. А теперь он возвращался на родину. Ему не терпелось обсудить с солдатом подробности битв, в которых он принимал участие. Элс со страхом ждал того момента, когда ему придется говорить о том, кого он должен был знать. Впрочем, ша-луг вскоре понял, что если держать язык за зубами и лишь изредка поддакивать собеседнику, то тот не перейдет на обсуждение личностей.
Настоящая опасность крылась в самой еде. Основное блюдо состояло из огромного жареного окорока. Трапезничающие согласились, что такого угощения они еще ни разу не видели. Элс привык есть только баранину. В Дреангере никто не употреблял в пищу другого мяса.
Энио Сколора отрезал такой огромный шмат, что и тигр наелся бы им.
– Ха! Наши враги обалдели бы от такого. Как могут они представлять какую-нибудь угрозу, если не в состоянии полакомиться куском отлично прожаренной хрюшки хотя бы раз в жизни?