Помпеи и Геркуланум
Шрифт:
Точное представление о давнем бедствии смогли составить первые исследователи. Историки, археологи, путешественники – люди иной культуры и других обычаев – взяли в руки заступы и откопали то, что так долго покоилось под землей. Медленно поднимавшиеся из-под пепла руины раскрывали картины гибели целых семей, передавали драмы, достойные пера писателя Бульвер-Литтона, потрясшего публику сценами из романа «Последние дни Помпеи». Легко понять, насколько сильное воздействие оказало это открытие на представителей эпохи предклассицизма. Вернув человечеству забытые города, археологи совершили чудо воскрешения, одновременно связав себя с жертвами трагедии узами исторического родства.
«Венера
Раскопки: от грабежа до науки
До начала изыскательских работ человечеству был известен лишь сам факт гибели городов во время извержения Везувия. В XVIII столетии их местоположение оставалось тайной для науки, хотя было известно в среде менее просвещенной. Если учесть, что уже в Средние века отдельные здания Помпей выступали над поверхностью земли, то недогадливость ученых позднейшего времени совершенно непонятна. Туманным намеком на существование погибших городов послужили слова путешественника Якоба Саннацара: «Мы подходили к городу, и уже виднелись его башни, дома, театры и храмы, не тронутые веками».
Люди проникали сквозь каменную толщу издревле и многократно. Раскопки засыпанного города первыми пытались осуществить сами помпеяне. Следующими были воры, пробиравшиеся в дома через разбитые крыши. Уцелевшие перекрытия проламывали, спускались в комнаты и забирали не только утварь, драгоценности и деньги, но и строительные материалы: мрамор, каменные глыбы, колонны. Грабителей явно сопровождала удача, отчего археологи и нашли в Помпеях так мало домашних вещей. Не слишком громоздкие статуи и памятники архитектуры перекочевали в Рим. На форуме от роскошных мраморных построек остались жалкие остатки. Спустя несколько десятилетий после извержения копать в застывшей лаве стало намного труднее, и раскопки прекратились.
Позже в подземные пустоты наведывались доморощенные исследователи и просто любопытные. Здесь отсиживались разбойники, оставившие в одном из домов кинжал, который позже привел в замешательство археологов, потому как относился к эпохе Средневековья. Любители благородных металлов работали ломами и заступами, прокладывая путь к верхним этажам и забирая все, что попадалось в руки.
Укрытые пеплом города медленно уходили из людской памяти и могли бы исчезнуть окончательно, если бы жителям поселка Торре-Аннунциата не вздумалось построить водопровод. Землекопы, возглавляемые архитектором Доменико Фонтана, пришли на берег Сарно весной 1592 года. Вырытая тогда траншея прорезала город по диагонали. Строители наткнулись на крепостную стену, остатки зданий, нашли несколько надписей со словом pompe и утвердились во мнении, что обнаруженное является усадьбой римского полководца Секста Помпея.
Целенаправленные раскопки начались по воле случая и вначале также не имели ничего общего с наукой. Античными вещами с давних пор пользовалось население Резины – поселка, построенного над развалинами Геркуланума. В 1709 году местный житель копал во дворе колодец и отрыл древние строения, о которых вскоре узнала вся округа. После того как находки стали появляться на рынках Неаполя, слухи о них дошли до австрийского князя Эммануила Д’Эльбефа, владельца дворца в Портичи и большого любителя древностей.
Аристократ решил добывать антики самостоятельно, для чего купил участок в Резине, еще не зная, что эта земля покрывает развалины Геркуланума. Формальным поводом к покупке послужило заявление об устройстве источника, но рыть глубокие шахты не пришлось, поскольку древние вещи появились уже в верхних слоях. Люди князя обнаружили
Все найденные предметы перевезли во дворец князя Д’Эльбефа. С точки зрения морали это было святотатством, но князь добывал вещи из собственной земли, считая свои действия естественными и законными. Насытив виллу предметами искусства, он утратил интерес к археологии и продал участок неаполитанскому королю.
Тем временем окрестности Везувия наводнили кладоискатели. Бесценные находки перестали удивлять; их добыча представляла определенные трудности, зато легкий сбыт приносил хороший доход. К середине XVIII века мода на антики перешла границы Италии, захватила Европу и достигла России. Белоснежными статуями украшались итальянские виллы, дворцы европейских монархов, усадьбы русской знати.
В 1738 году кладоискатели уступили место Рокко Хоаккино де Алькубиерре, сумевшему получить на раскопки официальный документ. Прибытие команды королевских археологов связано с художественными интересами Марии Амалии Христины, дочери саксонского курфюрста и супруги неаполитанского правителя Карла III Бурбона. Королева увлекалась искусством и не могла не заинтересоваться скульптурой, найденной на вновь приобретенном участке близ Везувия. Античные статуи привели ее в восторг, вызвав желание добыть как можно больше похожих произведений. Руководить экспедицией вызвался Алькубиерре, который столкнулся с известными событиями при инспектировании водопровода Фонтана. Испанец внимательно изучил находки, документы, составил план, совершенно убедившись в том, что на берегу Сарно когда-то находились… Стабии. Со времени последнего извержения Везувия прошло несколько лет. Вулкан стоял без вершины, один его склон совершенно обнажился, а рыхлая земля приглашала людей углубиться в свои недра.
Первые раскопки велись закрытым способом: в толще лавы выкапывали глубокие шахты, соединяя их подземными галереями. Люди из команды Алькубиерре, преодолев 15-метровый слой твердого вулканического грунта, прорубали ходы в колодцах шахт, далее подготавливая отверстия для взрывчатки. Такой подход обеспечивал скорость, но не давал научных результатов. Варвары просвещенной эпохи проламывали стены и своды зданий; после взрывов рушились перекрытия. Большая часть добытого оставалась в Италии, но многие вещи были проданы за границу. Например, в Германии оказались мраморные статуи Большой и Малой геркуланок, которые сегодня выставлены в дрезденском музее Альбертинум.
После полного опустошения шахты и галереи засыпали, пренебрегая остававшимися памятниками. Среди заваленных землей древностей оказались театры, форум, базилика, храмы и уникальный памятник древнего зодчества – вилла Папирусов в Геркулануме. О расположении и внешнем виде этих сооружений теперь можно судить по кратким, неточным или вовсе ошибочным записям в отчетах, по схематическим планам и рисункам археологов того времени.
Один из современных ученых справедливо заметил, что кладоискатели Средневековья с их варварским отношением к древностям уничтожили меньше важных предметов и принесли меньше вреда, чем археологи XVIII века. Алькубиерре взялся за раскопки с завидным энтузиазмом, обнаружив полную неспособность заниматься кропотливым делом. Будучи неплохим сапером, инженером, старательным, аккуратным чиновником, испанец отличался невежеством во всем, что относилось к искусству. Терпеливо вымеряя и записывая диаметр какой-либо посудины, он мог ни словом не обмолвиться о ее форме и названии. В его планах вместо указаний на место расположения античного дома стояла фамилия современного владельца участка.