Помутнение
Шрифт:
Интересно поведение толкачей в подобной ситуации. Арктор припомнил случай, когда один посредник, желая убрать цыпочку, запрятал в ручку ее утюга два пакетика героина, а потом сделал анонимный звонок в отдел "МЫ СООБЩАЕМ". Получилось так, что девушка сама нашла героин и продала его. Полиция, естественно, ничего не обнаружила и по записи голоса арестовала толкача за дезинформацию властей. Освободившись под залог, толкач ночью заявился к цыпочке и избил ее до полусмерти. На вопрос, почему он выбил ей глаз и сломал обе руки и парочку ребер, пойманный толкач ответил,
Арктор высадил Лакмена и Барриса в отдаленном районе — искать подходящий цефаскоп. Таким образом, они не могли внезапно вернуться домой и застукать техников, а Арктору представлялась возможность повидать одного человека, которого не встречал больше месяца. Цыпочка вроде держалась — ничего, кроме «смеси» и улицы, чтобы заработать на дозу. Она жила с толкачом. Обычно Дан Манчер днем дома не сидел. Тип он был свирепый и жестокий, непредсказуемый и опасный. Чудо, что местная полиция не привлекала его за нарушение порядка. Может, откупался. А скорее всего им просто было наплевать: в районе трущоб жили одни старики да нищета.
Арктор остановил машину у пропахшего мочой подъезда и поднялся к двери «Г». Перед дверью валялась полная банка «Драно», и он машинально ее поднял, подумав при этом: "Сколько детей с ней играло?.." И на миг вспомнил своих собственных детей…
Арктор заколотил банкой в дверь. Щелкнул замок. Дверь приоткрылась, и из-за цепочки выглянула девушка, Кимберли Хокинс.
— Да? — Здорово. Это я. Боб. Вялым движением она сняла цепочку: голос ее тоже был вялым, апатичным. Под глазом красовался синяк, разбитая губа опухла. Арктор заметил, что окна маленькой грязной квартиры разбиты. Осколки стекла валялись на полу вместе с перевернутыми пепельницами и бутылками из-под кока-колы.
— Ты одна? — спросил он. — Да. У нас была ссора, и Дан ушел. Девушка — наполовину мексиканка, маленькая, болезненного вида — безжизненно смотрела вниз.
— Он тебя избил. Арктор поставил банку «Драно» на полку с несколькими замусоленными порнографическими журналами.
— Слава богу, у него не было ножа. — Кимберли опустилась на стул с торчащими из него пружинами. — Чего тебе, Боб?
— Хочешь, чтобы он вернулся? Она пожала плечами. Арктор подошел к окну и выглянул на улицу. Дан Манчер, безусловно, объявится рано или поздно. Девушка была источником денег, а Дан знал, что ей понадобится доза, как только кончится запас.
— Надолго тебе хватит? — Еще на день. — Ты не можешь достать в другом месте? — Могу, но не так дешево. — Что у тебя с голосом? — Простуда. Ветер задувает. — Она прислушалась. — По-моему. машина Дана. Красный форд "Торино-79".
Арктор кинул взгляд на захламленную стоянку. Туда въезжал побитый «Торино», выпуская из обеих выхлопных труб клубы черного дыма.
— Да. Кимберли заперла дверь: два дополнительных замка. — Он, наверное, с ножом. — У тебя есть телефон? — Нет. — Нужно поставить. Она снова пожала плечами. Через минуту они услышали шаги, а затем раздался стук в дверь. В ответ Кимберли закричала, что не одна.
— Ну, ладно! — высоким
— Я порежу твои шины, твои сучьи шины! А потом зарежу тебя! Он нагнулся и проколол сперва одну, а потом вторую шину старенького "доджа".
Кимберли внезапно очнулась, прыгнула к двери и стала рвать замки. — Я должна остановить его! Машина не застрахована! Арктор схватил ее за руки. Револьвер он, разумеется, не носил, а у Дана был нож.
— Шины не главное… — Мои шины! — Исступленно крича, девушка пыталась вырваться. — Он только и хочет, чтоб ты вышла, — урезонивающе сказал Ар — Вниз. — задыхаясь, проговорила Кимберли. — У соседей есть телефон. Позвоним в полицию. Пусти меня! — Она с неожиданной силой вырвалась и сумела открыть дверь. — Я позвоню в полицию! Мои шины! Одна из них совсем новая!
— Я с тобой. Арктор попытался ухватить ее за плечо, но она уже сбегала по лестнице и колотила в дверь.
— Пожалуйста, впустите! Мне надо позвонить в полицию! Пожалуйста, дайте позвонить!
Дверь открыл старик в сером свитере и помятых брюках. — Спасибо, — сказал Ар Кимберли протиснулась внутрь, подбежала к телефону и набрала номер. Все молчали; раздавался только голос девушки. Сбиваясь и путаясь, она тараторила что-то о ссоре из-за пары ботинок ценой в семь долларов.
— Он говорит, что это его ботинки, потому что я подарила их ему на Рождество, но они мои, потому что деньги платила я. А он стал отбирать их и я порезала подошвы открывалкой, и тогда… — Она замолчала; потом, кивая: — Да, хорошо, спасибо…
Старик смотрел на Арктора. Из соседней комнаты с немым ужасом выглядывала пожилая женщина в ситцевом платье.
— Вам, должно быть, нелегко, — обратился к ним Ар — Ни минуты покоя, — пожаловался старик. — Постоянно, каждую ночь скандалы… Он все время грозит убить ее.
— Нам надо было вернуться в Денвер, — сказала женщина. — Говорила тебе, надо вернуться в Де.
— Ужасные драки, — продолжал старик. Он не сводил глаз с Арктора, взывая о помощи или, может быть, о понимании. — Круглые сутки, без передышки, а потом, что еще хуже, знаете, каждый раз…
— Да, скажи ему, — подбодрила пожилая женщина. — Что еще хуже, — с достоинством проговорил старик. — каждый раз, когда мы выходим… ну, в магазин или отправить письмо… мы наступаем… знаете, что оставляют собаки…
— Кал! — с негодованием закончила женщина. Показалась машина местной полиции. Арктор дал свидетельские показания, не выдавая, что сам является офицером полицейского управления. Сержант записал его слова и пытался расспросить Кимберли, но в ее лепетании не было ни капли смысла. Полицейский, подложив под листок бумаги планшетку, кидал на Арктора холодные взгляды, значения которых Арктор не понял, но, безусловно, не дружелюбные. Наконец сержант посоветовал Кимберли звонить, если хулиган вернется и будет шуметь.