Понаехавшая
Шрифт:
— Ну, здравствуй! Давно не звонил (сварливо). Мне что, делать нечего — по тебе скучать? Ну… Ну… Врешь ты все (зарделась). Говорю — мели Емеля! В гости? Не пойду, и не проси. А на что ты мне сдался? Небось на старости лет некому за тобой ухаживать, вот и звонишь. Мне Нинка говорила, ты и ее к себе в гости звал (ревниво). Вот и звони ей!
Повернулась к зеркалу, изучает свое отражение.
— Ага… Небось и Нинке так заливаешь! Бессовестный ты, вот ты кто. Мое тебе последнее слово — бессовестный ты. Все, кладу трубку. Все, говорю! Ага. Ну. Ага! Зачем мне к тебе в гости,
Положила аккуратно трубку. Подняла, послушала гудки. Возмущенно хмыкнула. Прошла на кухню, села за стол.
— Сделать вам чаю?
— Нет, спасибо, не хочу.
— Обидел он вас?
— Да надоел он мне! Все звонит, все в гости зовет.
— Хороший мужик?
— Хороший, ага, семьдесят восемь лет! (Самой семьдесят три.)
— Почему бы не сходить в гости?
— А чего мне к нему ходить?
— Не изнасилует же!
(Смеется.)
— Да он инвалид одноногий! В нем сил, как в дите малом!
— А что же тогда так неласково с ним обошлись?
— Да жулик он, вот он кто! Говорит — Поля, ты мне нравишься, красивая такая (зырк глазом в зеркало).
— Ну вы ведь и впрямь красавица! Здесь он не врет.
— Врать-то, может, и не врет, а вот жулик он. Не пойду к нему! (Твердо.)
— А что так?
— Я думала, от всего сердца зовет, а он, как узнал, что приду, говорит — возьми колбаски, дарницкого полбуханки и пол-литру. Что я — глупая на него тратиться? Ему же пожрать охота, пенсию небось пропил, теперь в гости зовет. А я-то думаю, чего это он к концу месяца всегда звонит, то мне позвонит, то Нинке! Она, дура, радуется, а я его вмиг раскусила. Жулик он, вот он кто!
Встала, пошла к себе, возмущенно бормоча под нос. Зазвонил телефон. Кинулась со всех ног поднимать трубку.
— Алё! Алё! На, это тебя (разочарованно).
Все началось с того, что Бедовой Люде какая-то интуристка подарила крем. Положила на лоточек для передачи денег тюбик и улыбнулась:
— Present for you. [6]
— Тейк ит изи, — отозвалась Люда удачно всплывшей в памяти строчкой из какой-то песенки.
6
Это вам в подарок (англ.).
— Ты сама-то хоть поняла, что сказала? — фыркнула Понаехавшая.
— Не нагнетай, — отмахнулась Люда. — Лучше переведи, что это такое.
Понаехавшая какое-то время внимательно изучала инструкцию.
— Это крем для эпиляции. Для интимных мест.
— Для каких мест?
— Подмышки, зона бикини. — Понаехавшая осторожно открутила крышечку и понюхала крем. — Смотри-ка, пахнет малиной!
— Вау! —
Крема в тюбике было всего ничего — практически на одну процедуру. Но Люду это не остановило. Тем же вечером она протестировала его и осталась невероятно довольна результатом.
А далее Люда поступила как истинная побывавшая двумя ногами в совке леди — собрала использованный крем в баночку и убрала в холодильник. До повторного, так сказать, востребования.
Только до повторного востребования дело так и не дошло. Потому что следующим утром на крем напоролась Людина подслеповатая свекровь Серафима Петровна.
— Вот блядина! — сделала боевую стойку она. — Сама жреть, а мне не даеть. Что это может быть? Пахнет-то как вкусно. Ажно малиной! Как пить дать ёхурт!
И, пока Люда чистила зубы и наводила марафет, Серафима Петровна мстительно съела несколько ложечек «ёхурта».
— Итить твою мать! Чегой-то туда добавили непонятного. Не разжевать, да и горчить! — давилась Серафима Петровна, но от поставленной задачи — во всех смыслах уесть сноху — не отступала.
Люда дико обрадовалась, когда застала свекровь с остатками крема на усах. «Вот оно, спасение», — подумала она. Но следом закопошилась совесть, и Люда, попутно крикнув мужу: «Жорик, неси воды, твоя мать наелась яду!» — поволокла свекровь в ванную.
Серафима Петровна бойко отбивалась и брызгала матом, но благоразумно дала себя скрутить и напоить двумя литрами воды. Потом она поохала, несколько раз натужно рыгнула и с горя легла спать.
— Который день покакать не может, — рассказывала коллегам Люда, на автомате меняя валюту. — И главное, пилит и пилит. Мол — это все ты, это твои волосы мне «сток забили».
— Так купи ей вантуз! — давились от хохота девочки и утирали выступившие слезы справками строгой отчетности формы Ф. № 377.
Предупреждение: не все то ёхурт, что в холодильнике стоить.
Однажды О. Ф. изъявила желание изучать иностранные языки.
— Будешь учить меня английскому, — обрадовала она Понаехавшую.
— Хорошо.
— Как будет по-английски… ну, не знаю, например, «как дела»?
— «How are You», — решила блеснуть британским произношением Понаехавшая.
— По-человечески скажи! По-нашему, по-русски! — рассердилась О. Ф.
— Хау ар ю.
— Хауайу. Звучит как «хуею». Это я легко запомню.
— Ну да, хм.
— Здороваться как?
— Это не так просто будет запомнить, — заволновалась Понаехавшая. — Если здороваетесь утром, то — «good morning», если днем, то…
— Так! Эти мудёрлинги засунь себе знаешь куда?