Понарошку?

Воробей Ирина Леонидовна

– Вообще-то, пять человек записались. Один Сафронов еще не сдал взнос. Гена, где ты?

Гена не отозвался, не явился сегодня вовсе, что было не удивительно. Напротив, шокировали его появления на парах. Он приходил периодически по хаотичному принципу, спал на всех парах, толкал шмаль заинтересованным и сваливал. Умел при этом все четыре года оставаться студентом и душой компании. Чисто по приколу вписывался в мероприятия, которые рекламировала Саша, и, действительно, их посещал. В основном на этих мероприятиях

они с Сашей и общались, так и подружились.

Она вычеркнула его имя из списка без сожаления, в принципе, не особо на него и рассчитывала. Писала ему три последних дня, но он прочитывал и не реагировал.

– Душнила, – сказала Миронова негромко, но ровно тогда, когда проходила мимо Саши, чтобы та все слышала.

Саша показала ей в спину язык.

– Ну, и ладно, – пробормотала себе под нос и закрыла конверт, в котором держала всю сумму взносов.

У Альбы как раз начались часы консультаций. Она должна была сидеть в своем кабинете.

– Тонь, Кать, подождете пять минут? Я быстро, – Саша помахала конвертом в сторону лестницы.

Подруги закивали и двинулись к гардеробу, а Саша отправилась петлять по сложным переулкам корпуса, пока не нашла нужное помещение. Кабинет был закрыт. Девушка аккуратно постучалась костяшками пальцев. Ответа не последовало, хотя из-под двери валил теплый свет, явно не дневной, значит, кто-то как минимум включил лампу. Саша постучала громче и прислушалась. Услышала женский голос, только не смогла разобрать слов. Подумала, что это приглашение войти.

Девушка распахнула дверь и застала непристойную картину. Женщина прижимала Золотова к стене грудью, а рукой ползала по его бедру, почти на ягодице. Он весь вытянулся. Руки держал в карманах спортивных штанов. Оба обернулись на Сашу. В его глазах она прочитала облегчение, а в глазах Альбины Ивановны – раздражение.

– Нельзя вот так врываться! – рявкнула Альба.

– Извините, я стучала, мне показалось, вы ответили, – Саша сцепила пальцы в кулак, которым выделывала метаморфозы от напряжения.

– Я надеюсь, мы закончили, – сказал Золотов преподавателю и высвободился из ее захвата.

Та все еще держала его голодными глазами.

– А я вот взносы принесла.

Саша боялась подходить близко, потому оставила конверт на полке стеллажа, что стоял у входа. Откланялась зачем-то, медленно пятясь наружу. Золотов быстро ее настиг и выволок за локоть из кабинета.

– Спасибо, что спасла, – выдохнул он, когда дверь захлопнулась.

Они торопливо шагали прочь по узкому коридору. Двери здесь встречались редко, только технические щитки. Линолеум разъели огромные дыры. Девушка о них спотыкалась.

– Теперь мы квиты, – улыбнулась она.

Парень посмотрел на нее с легким недоумением, а потом вспомнил и согласился.

– Точно.

До перехода они шли в тишине. Золотов внешне выглядел безэмоциональным,

но двигался резко и как будто торопился, не куда-то, а от.

– Нелегко быть красавцем, – заметила Саша с усмешкой, когда они перешли в коридор посветлее и свободнее.

Она поглядывала на него сбоку, следя за реакцией. Но парень только поморщился.

– Каждая вторая, блядь, западает. Заебали.

Мат хорошо передал то, как сильно его это напрягало. Приставания, очевидно, были частыми и неуклюжими, как сегодняшние от Альбы и Дианы. Саша, с одной стороны, завидовала их смелости, с другой, испытывала испанский стыд.

– А ощущение, что каждая первая, – она попыталась пошутить. Ей это никогда не удавалось. Юмору ее учил лишь отец.

– А ты какая тогда? – спускаясь по лестнице, Золотов замедлился и обернулся на девушку. Ухмылка только зарождалась.

Саша в этот раз быстро сообразила и выпалила:

– Нулевая.

А щеки горели. И сердце так стучало, будто требовало правды.

Он двинулся дальше. Они спустились на первый этаж, где стояли вендинговые аппараты. Проскочили мимо в общий широкий коридор. Прошли его наполовину.

– Мне это все щас нахуй не сдалось, – сказал парень после долгой паузы.

Раздражение его не покидало. Разрядами било по коже. И Сашу порой задевало. Она от его резких слов или движений вздрагивала.

– У всего есть обратная сторона, – девушка изрекала философскую мысль не столько ему, сколько себе. В утешение. Или просто как наблюдение. Стало немного легче от того, что красавчики ни за кем не бегают, а тоже страдают. Все-таки находилась в мире справедливость.

– Вся жизнь, блядь, – эта сраная обратная сторона, – Золотов мотнул головой и свернул к выходу круто, как истребитель.

Саша метнулась за ним с надоедливым вопросом:

– Почему?

Парень смерил ее таким взглядом, будто разочаровался в человеческой природе навсегда, в один миг, от единственного слова. И не ответил. Зашел в гардероб, где количество курток и пальто сильно поубавилось с утра. Висели одиночные. Саша верхнюю одежду носила с собой. Сейчас уже была одета.

– Меня пугают твои внезапные откровения, – она перегородила ему выход и посмотрела в лицо. – Тебе, судя по всему, к психологу надо.

Золотов выкашлял смешок. Поперхнулся. Стал бить себя в грудь и прочищать горло. Саша растерялась, дернулась, чтобы помочь, но сразу наткнулась на стоп-жест ладонью. Отошла подальше, дала ему время откашляться.

Он выпрямился и посмотрел красными глазами. Те заслезились.

– Сань, перестань соваться в чужие дела. Везде и без тебя разберутся.

– Да я не… – она отстранилась, машинально освободила ему путь, а сама жалась к стене. – Извини. Ляпнула лишнего.

– Не надо обо мне беспокоиться. В функции старосты это не входит.