Понты и пуанты
Шрифт:
– Что такое? Я никого, никуда не пускал.
– Будете отпираться? Не усугубляйте своё положение, а то придется вас вызвать повесткой, прямо на работу запрос вышлем, будете давать показания, напишите объяснительную.
Сухопарый дяденька побледнел.
– Посторонний, повестка, объяснительная? – он попытался скинуть мою руку.
– Что вы себе позволяете?
– Позволяю, - я придал взгляду еще больше грозности и отодвинув край пиджака показал кобуру с травматом. Пусть это и не боевой ствол, но для понтов самое оно. – За этим мужчиной, - я кивнул на дверь.
– Давно ведется наблюдение, сегодня
– Он причастен к продаже людей за границу. Куда он пошел и почему вы его пропустили?
Увидев пистолет, мужчина осунулся.
– Это какая-то ошибка! Яков Сергеевич уважаемый человек, большой ценитель искусства, он абонирует ложу на весь сезон. Его у нас все хорошо знают, а пошел он, по обыкновению к грим-уборным, поздравить девочек.
То, что нужно.
– Немедленно проводите меня, нельзя терять ни минуты, возьмем с поличным.
Теперь главное действовать быстро и не дать ему опомниться.
Проходя мимо одной из дверей, я увидел знакомую фамилию – «А. Ортега»
– Спасибо, дальше я сам, можете идти, - поблагодарил я и похлопал его по плечу.
– Я в администрацию.
– Ни в коем случае, можно сорвать всю операцию. И помните, если что-то по вашей вине пойдет не так, привлечем вас как соучастника. Паника в театре ни к чему. Пока свободны.
Дяденька оглядываясь скрылся за поворотом. Надеюсь я не слишком его напугал своей выходкой и его не хватит удар. Если он все же решится рассказать обо мне, надеюсь в этом случае я уже успею увидеться с Амелией и поговорить с ней.
Она задерживалась, но тут в коридоре послышались чьи-то приближающиеся шаги, и мужские голоса. Я решил, что дедок меня не послушал и привел кого-то из охраны, поэтому я ничего лучше не придумал, чем скрыться за ширмой. Поводят носами и уберутся.
– Благодарю, а это вам, - я услышал голос брата. – Спасибо за помощь. Посмотрев в щель, я увидел как Гора зашел в комнату с цветами и закрыл за собой дверь. Лисичка не приняла букет, и он решил действовать примерно так же, как и я, дождаться её в гримерке. Я хотел выйти и встретить братца, но позлорадствовать мне не удалось, в коридоре послышался голос плешивого, он громко выкрикивал ругательства, и явно шёл сюда. Брат, преодолев комнату в один шаг, примкнул ко мне за ширмой.
– Ну привет, Казанова, - прошептал я.
Глава 14
Гордей
Лисичка отвергла меня при всех, и я решил, что стоит попробовать объясниться наедине. Я понял, что оскорбил её своим сравнением и у неё были все причины, чтобы злиться на меня, но когда-то же нужно начинать располагать её к себе. Я трахаться хочу, и стоит только закрыть глаза, как вспоминаю её, голенькую. Поэтому надо побыстрее покончить с этим детским садом, с обидками и начать вести себя как взрослые люди, которых тянет друг к другу.
Найти желающих подзаработать оказалось нетрудно. Работник театра смотрел на меня как на привидение, выпучив глаза и открыв рот. Я попросил проводить меня в гримерку к Амелии, он кивнул и повел, то и дело оборачиваясь и окидывая меня шальным взглядом. Ох уж эти служители искусства, со своими причудами. Он довел меня до гримерки, и показал пальцем на дверь.
– Вам же
– он замер в нерешительности, точно стесняясь просить у меня не то взятку, не то чаевые.
Сверившись с надписью на двери, я кивнул и избавил его от необходимости намекать на оплату его услуг.
– Спасибо, а это вам, - я сунул несколько купюр ему в руку, отблагодарив за беспокойство и вошел в комнату слыша за спиной:
– Господи, совсем старый стал. У меня что-то с головой.
Но стоило мне только закрыть за собой дверь, как из коридора послышались истеричные возгласы муженька Лисички. Если он застукает меня в гримерке Амелии, ей придется несладко, а портить отношения ещё больше не хотелось. Она сразу обвинит во всем меня. Я судорожно начал соображать куда спрятаться и не придумал ничего лучше, чем прошмыгнуть за ширму. Всё же это лучше, нежели перед самым носом выйти из гримерной его жены или повторить свой подвиг, совершенный при первой нашей встрече и выкинуть его за дверь.
– Привет, Казанова.
Если бы я не знал своего брата как себя, я бы удивился, но такие выходки приелись и почти стали нормой. Мы - два брата, наши мысли и поступки очень часто совпадают. Я замахнулся на него и оскалился усмехаясь.
Дверь открылась и я, прижав палец к своему рту, показал Егору – молчать.
В комнату вошел балерун. Мы наблюдали за ним через узкую щель на стыке ширмы. Он стал расхаживать взад-вперед по комнате и материться.
– Грязная потаскуха. Как я – такой красивый и перспективный, мог жениться на ней? Я звезда, - воскликнул он, и развел руки, будто красуясь перед залом. Егор хохотнул и прикрыл рот ладонью, крутя головой и поражаясь поведению этого дебила. Плешивый остановился перед зеркалом и стал стягивать с себя рубашку. Сняв её и повесив на вешалку, он вновь вернулся к зеркалу и проведя руками по соскам произнес: - Как можно не хотеть меня? Но нет же, в её вагине сухо как в пустыне.
Мне стало тошно. Неудивительно. Какая баба клюнет на такого. Я поднес два пальца ко рту изображая, что меня сейчас вырвет. Егор еле держался, чтобы не расхохотаться над ситуацией, в которой мы оказались. Нам было точно ясно, что мы перепутали гримерки и что наша девочка сейчас находится в другом месте, а мы застряли тут.
Оставшись в одних трусах, плешивый стал напрягать свои мышцы, продолжая позировать перед зеркалом, и очень тихо ругаться на Амелию восхваляя при этом себя.
После того как он завел руки за голову и начал подбрасывать свой крохотный мешочек в паху, двигая тазом вперед и назад я уже хотел выйти и сбежать оттуда, просто потому, что больше не мог на это смотреть, но тут дверь резко открылась и в комнату влетела блондинка.
А это уже интересно. Может это его любовница? На этот случай я достал телефон и включив камеру стал снимать.
– Шварценеггер засушенный, я тебе сейчас покажу, - она стала бить плешивого кулаками, а он только прикрывал лицо, отшатываясь.
– Язва, - шепнул мне Егор, а я едва сдержал смешок.
Женщина явно не питала нежных чувств к балеруну и готова была выцарапать ему глаза.
– Что ты себе позволяешь? Как обращаешься с моей дочерью? Амелия вся в синяках, - она остановилась и указала на дверь, в которую вошла Лисичка. Она до сих пор была в пачке.