Понять друг друга
Шрифт:
– Когда читаешь газеты, создается другое впечатление.
Доминика с досадой щелкнула языком, но больше ничего не добавила.
Через несколько недель Доминику пригласила в гости супружеская пара, которая провела два года в Америке и отмечала свое возвращение на родину. И муж и жена работали на телевидении Марк Додсон диктором, а его жена Селия, с которой Доминика училась в школе, режиссером. Они вели светский образ жизни и до отъезда в Штаты приобрели широкую известность благодаря вечеринкам, которые обожали устраивать.
Настроение Доминики не очень располагало к веселью, но она искренне
Был чудесный воскресный день. Собираясь в гости, Доминика надела блузку цвета слоновой кости с кружевным воротничком и черную юбку в складку с кремовыми розами. Хотя уже наступил январь, середина лета, она решила взять с собой пашмину на случай, если похолодает, а волосы заколола изящной бронзовой заколкой.
Для Селии она наготовила ее любимой сырной соломки, упаковала ее в красную фольгу и перевязала пакет ленточкой. Такую же ленточку она повязала вокруг горлышка бутылки шампанского для Марка.
В Касл-Хилл Доминика поехала на серебристом джипе, который Энгус, как казалось, давным-давно подарил ей на день рождения. Он теперь официально принадлежал Доминике, поскольку на полученные после продажи дома на Роуз-Бэй деньги она выкупила автомобиль у Энгуса.
Додсоны владели участком в несколько акров земли – они оба были без ума от лошадей – и большим садом. Барбекю жарили под высокими старыми деревьями с густыми кронами, между которыми были протянуты провода с разноцветными фонариками.
Подруги встретились, как всегда, тепло, у обеих накопилось много новостей, и самая главная среди них была та, что Селия ждала ребенка. Среди двадцати с лишним гостей Доминика увидела много знакомых лиц.
Один из гостей произносил шутливый тост в честь хозяев, когда на веранде появился опоздавший гость. Так Энгус Кейр впервые увидел Доминику Харрис после двухмесячного перерыва, смеющуюся, с бокалом шампанского в руке.
Он нашел, что Доминика нисколько не изменилась: высокая, гибкая, с горделивой осанкой, чудесной кожей и по-детски округлым личиком, одетая с непринужденной элегантностью – одним словом, потрясающая девушка. Она, кажется, от души развлекалась, словно их роман, закончившийся ее письмом, в котором она благодарила Энгуса за все и сообщала, что ей пора двигаться дальше, не оставил в ней глубокого следа. Она повернулась, услышав, как Селия здоровается с ним, и Энгус с невольным удовлетворением отметил, что она заметно побледнела, а ее пальцы сжали ножку бокала с шампанским.
Селия начала представлять Энгуса гостям.
Оказывается, они познакомились только неделю назад, на поло. Доминика пожалела, что ей не пришла в голову подобная идея, но уже в следующую секунду он оказался прямо перед ней, и нужно было сказать что-нибудь…
– Привет! – Она повернулась к подруге:
– Мы уже встречались.
– Замечательно, – обрадовалась Селия. – Тогда я оставлю Энгуса
– Э... может быть, я помогу тебе?
– Ни в коем случае. Займи пока этого славного парня, – попросила Селия и, пританцовывая, удалилась.
– Значит, мы только встречались? – Энгус произнес это негромко, но с такой оскорбительной насмешкой в голосе и взгляде, что Доминика заметно вздрогнула и отвела глаза.
– Энгус, здесь не время и не место пускаться в воспоминания.
– Полностью с тобой согласен, – процедил он. Я только позволю себе полюбопытствовать, прежде чем мы предадимся беззаботному веселью. Очевидно, ты сочла, что итальянский граф ближе тебе по социальному статусу, чем я?
Она, онемев, смотрела в его серые глаза. Но тут к ним подошел Марк и завел разговор о чистокровных лошадях, и до конца этого нескончаемого вечера Энгус и Доминика сторонились друг друга. Энгус все это время старательно изливал свое обаяние на коллегу Селии, миловидную блондинку примерно его лет, которая пришла в гости без кавалера.
При первой же возможности, когда это уже не могло выглядеть невежливо, Доминика покинула вечеринку и направилась домой. Она чувствовала себя совершенно разбитой. Спустя несколько миль машина вдруг закапризничала, и Доминика, к своему ужасу, поняла, что у нее спустила шина.
Она умудрилась затормозить на обочине, и, когда вышла, ее глазам предстало печальное зрелище.
Было уже темно, хотя и не так поздно, и дома здесь стояли, должно быть, вдали от дороги – Доминика не увидела ни одного огонька. К тому же резко похолодало, подул ветер, и она поспешно закуталась в свою пашмину.
Но вскоре тьму прорезал свет двух фар. Доминика взмолилась, чтоб это был кто-то из гостей, возвращавшийся с барбекю.
Машина оказалась хорошо знакомым ей темно-зеленым «рейнджровером». Она затормозила перед ее джипом, и человек, вышедший оттуда, заставил ее подумать, что сегодня, должно быть, особенно несчастливый день по ее гороскопу.
– Ну-ну, – промолвил Энгус Кейр, пиная носком ботинка шину. – У тебя нет чувства, что это уже происходило в какой-то другой жизни, Доминика?
– Да… Нет то есть… – промямлила она беспомощно.
Энгус хищно улыбнулся.
– Интересно… Из двадцати гостей судьба именно мне предназначила помочь даме в беде.
Не сомневаюсь, что ты понятия не имеешь, как менять колесо. Но может быть, вы предпочитаете, чтобы я ехал своей дорогой, мисс Харрис? Конечно, другие тоже будут возвращаться, только я не уверен, что скоро.
– Нет! – воскликнула она с некоторым испугом, который не в силах была скрыть.
– Хорошо. Фонаря, я полагаю, у тебя нет? Женщины редко держат под рукой полезные вещи.
Он открыл заднюю дверцу «рейнджровера», достал мощный фонарь и велел Доминике держать его повыше. Затем поднял крышку ее багажника, вынул все необходимое и принялся за дело.
Разумеется, он сделал все быстро, умело и молча, только обронил, что, скорее всего, она где-то напоролась шиной на гвоздь.
Пока Доминика светила ему фонарем, ей хотелось сказать ему очень многое, но она не находила в себе смелости. Наконец он закончил, убрал инструменты в багажник и вытер руки носовым платком.