Понять другого (сборник)
Шрифт:
Смерч не пощадил даже кладбища. Он повалил памятники, подымал в воздух могильные камни. Струи воды вымывали гробы, и смерч раскручивал и швырял их в мутный поток, несущийся к реке. Мне запомнился один гроб — с большим белым крестом и надписью золотом: «Наконец ты обрел покой», и я подумал о насмешливой судьбе, позволившей себе такое кощунство.
А смерч продолжал буйствовать. Он скрутил в замысловатый крендель телевышку, словно она была сделана не из сверхпрочных металлических брусьев и реек, а из мягкой проволоки, подбросил в воздухе, швырнул на землю, прокатил немного и уложил в
Смерч крутил в узлы фермы электропередач и трубы газо- и нефтепроводов, затем всосал в себя большие стада озерных рыб и лягушек, пронес их несколько километров и рассыпал на окраине селения рыбно-лягушачьим «дождем».
Между тем, передвигаясь внутри смерча, я закончил подсчитывать перепады давления, скорости ветра и температуру различных точек. Затем стал объединять уравнения для общей модели — формулы моего «экспресса».
Вскоре я понял, почему загодя чувствовал зарождение и приближение смерча, — предвестниками его служили ультразвуки, вызванные перепадами давления. Простая формула позволила бы людям с помощью несложных приборов предсказывать смерч за несколько часов до его появления над тем или иным селением, а это спасло бы тысячи людей. Пусть такая формула и схема прибора будет одним из небольших подарков, которые я вручу Михаилу Дмитриевичу.
Путешествуя в смерче, я сделал еще одно открытие. В мире, сотканном из парадоксов, даже такое неоспоримое бедствие, как смерч, приносило живым существам не одни только страдания и разруху. Я обнаружил в нем облака, состоящие из микроорганизмов и семян растений. Проказница жизнь заставила и это «чудовище» служить ей — на этот раз в качестве почтальона. Я представил, какую работу совершили за миллионы лет полчища таких «почтальонов», заселив новые земли перенесенными растениями и микроорганизмами…
Я пропутешествовал в смерче почти две тысячи километров и, оказавшись над нужным мне местом, выбрался из «кабины» и благополучно приземлился. Несколько минут я отдыхал от перегрузок, затем продолжил составление общей формулы-модели смерча. Представьте себе мое удивление, когда, расположив все данные в единую систему, я обнаружил в ее центре то же уравнение, которым описывался вирус. И когда я понял значение этого явления, у меня захватило дух и впервые захотелось погладить себя по голове…
3
Лицо вождя с выщипанными и подкрашенными бровями было величественно невозмутимым. Он рассказывал мне историю своего народа, состоящую из коротких периодов мира и нескончаемых войн, где поражение следовало за победой, а победа за поражением. То племя что-то отнимало у соседей, то соседи — у племени. Но в любом случае, по словам вождя, его воины были смелыми, сильными, благородными, а соседи — трусливыми, коварными и жестокими.
Осторожными фразами я направил рассказ вождя в иное русло — к давним временам, когда из моря к его предкам выходил, как говорится в легенде, бог Аамангуапа. Вождь оживился, на его лбу, раскрашенном синими и черными полосами, прорезались морщины раздумья:
— То были великие и счастливые времена, когда мы владели большими лесами до Крокодильей реки. Аамангуапа сам вел в битву наших воинов, и мы побеждали. — Вождь как бы перенесся
Он скорбно опустил голову и умолк. Я терпеливо ожидал продолжения рассказа. Но тишина длилась слишком долго, пришлось нарушить ее:
— Великий вождь, известно ли тебе то место на берегу, куда бог Аамангуапа выходил к твоим досточтимым предкам?
Он укоризненно взглянул на меня:
— Если бы мы позабыли его, то нашего народа уже не существовало бы. Как вечное напоминание, там возвышается священная белая скала с двумя срезанными вершинами. Она тогда была так высока, что ее вершины задевали небо, поэтому бог Аамангуапа срезал их.
Я стал подробно расспрашивать о местонахождении скалы, и вождь охотно отвечал, благодушно кивая головой. Длительная подготовка к беседе и многочисленные подарки сделали свое дело.
Священную скалу я нашел нескоро. Она оказалась намного меньше, чем в рассказе вождя. Берег здесь был крутым, почти отвесным, волны плескались метрах в семи внизу и казались черными. Я прошел по берегу, внимательно обследовал скалу. Меня удивило, что у ее подножия не было следов жертвоприношений, но я не придал этому большого значения.
Я прыгнул в воду и быстро достиг дна. Оно густо заросло водорослями. Ощупывая дно лучами локаторов, я обнаружил залежи икры, отложенной рыбами.
Среди водорослей охотились большие крабы. Любопытно было наблюдать, как пытались спастись от них мелкие животные. Вот один из крабов обнаружил морского червя, перекусил его. В тот же миг задняя часть червя ярко вспыхнула. Краб бросился к ней, а передняя часть спряталась в расселине, подобно ящерице, лишившейся хвоста…
Внезапно я услышал громоподобные вздохи, чередовавшиеся с ударами барабанов. Они раздавались где-то неподалеку, в открытом море. Я поплыл туда.
Воспринимал чью-то жажду, огромную, как море; удовольствие с оттенком печали, миролюбие и спокойствие с примесью неудовлетворенности. Разноречивые чувства выражались чудовищными вздохами.
Я боялся довериться своим надеждам, боялся, что вот сейчас увижу существо, названное в легенде богом Аамангуапой. Кто он на самом деле? Космический путешественник — представитель высокоразвитой цивилизации? Или неведомое людям морское животное, обладающее мощным разумом? А возможно, эти вздохи — лишь шалости морского течения, проходящего сквозь какое-то замысловатое ущелье в подводных скалах. Впрочем, последнее предположение я могу проверить немедленно…
ИСЭУ показал излучение живого могучего организма. Надежда разгоралась все ярче. Наконец-то я выясню нечто существенное, раскрою еще одну загадку.
Внезапно вздохи затихли. Я выпустил дополнительные антенны. Через несколько минут звуки раздались снова, но уже в другом месте. Я повернул и поплыл быстрее. Звуки менялись. То слышались трели, то скрипы, то протяжное мычание, переходящее в оглушительный рев. А то снова раздавались вздохи и удары барабана. Причем я определил, что мычания и скрипы адресовались кому-то, а вздохи сопровождали какое-то действие.