Поп на мерсе. Забавные и поучительные истории священника-реаниматолога
Шрифт:
Тут дверь в подъезд хлопает и на лестнице появляется пьяненький дядька, из серии бомж типа «пес», и такая же деваха, сожительница, наверное. Деваха меня увидела и давай верещать: «Спасите Гошу!»
Я спрашиваю:
– Которого из них?
– Моего!
– А который твой?
И пьяному говорю:
– Ты Гоша?
– Нет, – отвечает, – я Володька!
– А что с Гошей случилось?
Деваха, размазывая слезы и сопли, сообщает с украинским акцентом, что Гоша с утра похмеляться не стал, и вообще вроде как не дышит.
Володька, как это услышал, рванул вниз по лестнице и бегом из подъезда. Я деваху спрашиваю:
– Ты с Гошей живешь?
– Да, – говорит, –
И в рев.
– Ты не реви, а собаку убирай, а то мы к твоему Гоше не попадем никак.
И вот тут самое интересное и начинается: собака не уходит. Рычит только злобно. Тетка мнется, скулит плаксиво:
– Она же меня так хорошо слушалась. Она писать со мной ходила.
– А сейчас что не идет? – спрашиваю. – Видать, писать не хочет.
«Зови ментов, – говорю Пашке, – пусть разгоняют или отстреливают к черту».
Деваха сначала опять в причитания, как ей, мол, собачку жалко, потом спохватилась: «Мне Гоша дороже»! Пошли в машину вызывать ментов с «Алтая», потому как собака девку в квартиру пустила, а нас нет, а мобильных телефонов тогда не было.
Вызвали. Где-то минут через тридцать подкатил красивый милицейский «Форд», из которого вышли два прапора с автоматами. Тот, который старшой, увидел весь этот бардак и заявил, что он песика из автомата расстреливать не будет, пускай территориалы приезжают. У них, мол, пистолеты, вот пусть они и разбираются. Пошли звонить территориалам, а Гоша, похоже, стынет.
Тут бульдог принимает нестандартное решение и отступает к дивану. Прыгает на него, полаивает, потом с куском мяса в зубах начинает круги нарезать. Я, грешным делом, подумал, что он его от хозяина отгрыз, но нет. Уже потом, когда пса отогнали, Гоша целым оказался. Он хоть и алкаш был, а мясо для собачки специально покупал. И не какое-нибудь…
Еще через час-полтора приехали территориалы на УАЗике. Сержант с автоматом, а лейтенант действительно с пистолетом. Тот, который с пистолетом, в квартиру заглянул и тоже в собачку отказался палить.
– Она, – говорит, – на хозяине сидит. Вдруг я в него попаду?
– А ты стреляй ей в голову.
– А давайте ее подушками закидаем, – осенило тут территориала с автоматом.
Деваха нырнула в маленькую комнату и принесла груду подушек – от диванных до думки. Стали закидывать подушками. Удачно. Сбили песика с мужика, загнали в угол. Бульдог маленький, кряхтит под подушками, слюни пускает, его еще шваброй прижали для надежности… Тут мы смогли к Гоше подойти и осмотреть. Судя по трупному окоченению, он часа четыре как помер. Там не только челюсть прихватило, а еще и руки. А пятки у него были черные не потому, что он так сгнил, а просто потому, что был грязен.
Самое смешное, что, когда сотрудники внутренних органов убедились, что Гоша умер сам собой, они тут же переключились на его сожительницу. Выяснилось, что регистрации у нее московской нет, она действительно жительница Украины, ну и…
А мы поехали на подстанцию. Слава Богу, на пересменку успели вовремя.
==
Про гражданский брак
Сейчас все обсуждают законодательную инициативу про гражданский брак. Но надо сказать, что наши коты эту тему подняли много лет назад. Дело было так: Евгения Мария Сеньчукова (тогда
Ёжик в тумане – 2. Они возвращаются
Бригада реанимации платного отдела скорой помощи выехала в ночь.
Клиенты – молодая супружеская пара – были шумны и настырны. Они с напором рассказывали про несчастного дедушку, умирающего от непонятной болезни в дебрях Тверской области на родном сеновале. На робкие попытки диспетчера перенести вызов на утро клиентка жестко пригрозила разборками у главного врача. Сумма их не пугала.
– И только реанимацию! Дедушка в очень тяжелом состоянии! – непреклонно вещала дама.
Почему нужно было тянуть до ночи, если дед болел уже неделю, было непонятно никому, но воля клиента – закон. Значит, надо ехать. Хотя и очень не хочется.
Доктор Гарик тяжело поднялся с койки и взял коммуникатор:
– Нет, никаких родственников в ту сторону! А если «авто»? Не положено! Обратно – да, если состояние позволит, кого-нибудь возьму!
Гарик шипел как разъяренный кот. Фельдшера Равиль и Виталик были поспокойней, но ехать не хотели и они. Только водитель Димон радовался возможности всласть погонять по пустым дорогам.
Родственники поехали на своем «Кайроне», и желтый реанимобиль плавно тронулся с места.
Дорога, как ей и полагалось, вилась серою лентой. Димон давил на газ. Гарик спал на носилках, Равиль дремал в кресле. Виталик сидел рядом с водителем, напевая веселые песенки, дабы Димон не уснул. Он уже спел «Владимирский централ», «Подмосковные вечера», еще пару десятков песен, и уже начал задорное музыкальное повествование про резинового ежика. На востоке подымалась заря…
Навигатор показывал, что надо повернуть направо, но справа были только поле и кусты. Димон затормозил.
– Что будем делать?
– Дозваниваться до родни!
Телефон не отвечал. Пришлось ждать родственников на шоссе.
Они появились достаточно скоро, однако мужчина вышел из машины, и сказал водителю:
– Дождь прошел! Вы там не проедете. Мы поедем, привезем дедушку сюда.
«Кайрон» свернул в поле и скрылся в кустах. Над полем стелился утренний туман.
Трава зашевелилась, и два горящих глаза уставились на невиданный в этих краях реанимационный «Мерседес». Раздалось рычание, и к дороге вышел здоровенный алабай со вздыбленной шерстью. Пес стоял напротив боковой двери в боевой стойке. Бригада с ужасом смотрела в окно.