Попадалово. Дилогия
Шрифт:
– За некоторыми небольшими исключениями, - буркнула я.
– Настолько небольшими, что ими вполне можно пренебречь, - добавил Орон.
– Яна, я самовольно решил задержать тебя еще на несколько часов, чтобы показать неистовую красоту этого мира, - Тарин обвёл рукой горизонт, - мы столько мучили тебя, что небольшой отдых души и тела вёрнет тебе неиссякаемую жажду жизни.
В ответ я только обняла невероятного эльфа, ставшего нам настоящим другом.
Затем крепко пожала руку Орону, улыбнувшись невероятно серьёзным глазам моего
– Спасибо и вам, за то, что вы есть и за чудесный день покоя и размышлений.
... Мы провели на вершине почти весь день. Я предавалась ленивым размышлениям, дремала в кресле, не выпуская из рук дарёной книги, с придуманным мною названием "Шаманизм для чайников", читала чеканные строки описаний простейших ритуалов, оставлявшие на языке привкус пепла и меди и думала о том, что жизнь не только сложная штука, она ещё и богата вот такими минутами единения души с жизнью, неторопливых бесед с приятными людьми, в данном случае нелюдьми.
А главной была всё та же мысль: о, много нас ещё живых... и нам причины нет печалиться! Не помню чьи это строки, кого-то из земных поэтов серебряного века.
Уж кому-кому, а мне точно печалиться не о чем. Аминь!
Дом встретил меня запахом мёда и корицы. Ага, тортик выпекается! Или уже испёкся? Я и мой телохран тихонько выбрались из подвала, крадучись поднялись по лестнице в мою комнату, нас никто не заметил, слава богу! Мгновенно заперлись изнутри и облегчённо выдохнули. Нас действительно никто не заметил, Орона бы и так не обнаружили - глаза отводить он умеет, а со мной дело хуже - мне магия что слону дробина. Дом наполнен непривычными звуками, с удивлением узнаю звук работающего блендера! Как всё непросто. Орон уже в торжественном наряде, поэтому он уселся с книгой в кресло спиной ко мне, а я метнулась в ванную, потом к шкафу.
Гардероб мой крайне скуден платьями, но лиловое, известное мои мальчикам по старому миру, на месте. Так, расправить подплечники, одёрнуть подол, волосы зачёсываем направо, зажимаем заколкой, чтобы не лезли в глаза. На шею подаренные Ваном аметисты в лунном серебре, четыре камня в ажурной оправе легли чуть пониже ключиц, туфли, браслет на правую руку, левша я, куда деваться. Футляры с подарками понесёт Орон, мне нужны свободные руки для объятий.
– Я готова, Орон. Спускаемся?
– Надо ждать, гонг ещё не звучал, - возразил мой телохран.
– Как всё запущено, - качаю головой, - мы что не дома?
– Должен вам признаться, там целый спектакль придумали, так что ждём.
Бо-о-м-м-м!
Сбегаю вниз по лестнице, ух ты! Работнички наши выстроены у подножия лестницы по обе стороны: девочки-горничные, повара, оба охранника, садовники, Саналера первая справа, как главный распорядитель. Беата! Сэнна! Ох ты, и Турион здесь! Джейл, Белма, как я рада вас видеть! Слава богу, я дома! Орон уже там, я пристраиваюсь с правого фланга, улыбаясь всем сразу и кивая на приветствия.
Одновременно ухитряюсь шипеть:
– Тише! Они не знают, что я здесь!
– Ух ты, бабанька!
Васька слетает вниз воробушком, сценарий явно сорван, меня обнимают, оглядывают со всех сторон мои мужчины, Сэнна и Беата! Затем все наши работники выражают радость от встречи. Я пожимаю руки мужчинам, расцеловываю девочек, не обращая внимания на ранги, обнимаю повара:
– Ваши каракатицы меня просто на ноги поставили, дорогой Бенгуст! И вам спасибо, Талком!
Наконец всё устаканилось и все вновь заняли штатные места.
– Уважаемые наши господа, - Саналера взволнованно покосилась на меня, - мы все, сколько нас тут есть, благодарны судьбе за то, что она даровала нам радость служить вашему дому. Мы поздравляем ваших родных, госпожа Яна, и поздравляем вас с такими замечательными мужчинами! На вашей родине принято дарить подарки в день рождения, мы решили...- голос сорвался.
– Мы решили, поддержать эту традицию, - подхватил басом Турион, - и вот! Этот подарок от всех нас вашим родным в честь их праздника. Девочки шили эти туники, Сана кроила, а вышивала моя жена,
Близнецы развернули две настоящие рубашки, выполненные по земным выкройкам в виде блузонов. Ваське - темно-серый шелк с золотистой вышивкой по вороту и груди и угольно-черный шёлк, вышитый серебром, Славке. Я просто обалдела от такого совпадения. И невольно взглянула на Орона, который тут же невинно вытаращил глаза.
Виновники торжества ахнули! И я - тоже!
– Мальчики, немедленно переоденьтесь! Грех такое не надеть сразу.
Мои мужчины быстро переоделись, бог ты мой, до чего роскошно выглядят герои праздника!
– А теперь подарки от меня!
– Как и первый тост, бабуля!
Жестом отсылаю всех по местам, слуги и домочадцы торопливо выстраиваются шпалерами.
– Закрой глаза и наклонись, - Васька садится на корточки вместо 'наклонись', - Слав, ты тоже глаза закрой!
Аккуратно надеваю на чёрные кудри головную повязку с тринадцатью желтыми камнями в серо-стальной оправе, народ ахнул!
– Глаза не открывать! Я скажу когда. Теперь ты, Слав.
Славка тоже опускается на корточки, лунное серебро с тринадцатью серо-сизыми камнями прижимает седые волосы, народ снова взволнованно перешёптывается.
– Подведите их к зеркалу!
Я стою у зеркала, слева и справа от меня мои родные
У меня нет слов описать картину, блистательная юность справа, умудрённая старость слева, мистика этой картины просто потрясает душу.
– Смотрите!
Мои мальчики синхронно ловят челюсти у шестой пуговицы!
– Просто нет слов!
– Васька осторожно касается центрального камня.
Славка молча меня обнимает, а затем оборачивается к присутствующим
– Я очень тронут таким поздравлением и благодарен всем вам за драгоценные подарки. Для меня они драгоценны не ценой, а тем, что сделаны от чистого сердца.