«Попаданцы» Карибского моря
Шрифт:
Арьергард, быстро перебирающий ногами по дороге, достался, если можно так сказать, — на десерт «Смертникам». Хоровод всадников в черном закружился вокруг тяжело дышащих беглецов. Обозники и артиллеристы, увидев их, сбились на дороге в тесную кучу и схватились за револьверы…
Ох, не случайно череп на эмблеме держал в зубах сигару! У каждого из кабальеро, когда они редкой цепью выезжали из леса, в зубах тоже была сигара. «Смертники» поджигали от вспыхивающего на ее конце огонька фитили динамитных шашек (ну, а к каждой шашке, наверное из эстетических соображений, прикручены были подковные гвозди… где-то десятка два). Небрежный взмах руки, и «подарок» летит в толпу,
Тем не менее кое-кому из особо везучих солдат Картеля все-таки удалось тогда сбежать. Правда, это их везение длилось недолго… обычно до встречи с кем-нибудь из местных «повстанцев-патриотов», которых на территории между местом засады и железной дорогой оказалось просто-таки неимоверное количество. И неудивительно! «Охота за головами» была объявлена еще ДО начала боя, как только Макс, с небольшим отрядом наблюдавший за Артемисой, сообщил по рации, что карательная экспедиция вышла из города. Киборг заявил, небрежно похлопывая рукой по MG42: «Поймите, сеньоры, что ни одно доброе дело не останется безнаказанным!». «А ни одно мертвое тело — неоплаченным!» — добавила Миледи и подбросила на ладони ну очень приятно при этом звякнувший кошелек. Слушавшие их сеньоры все поняли правильно, так что никаких шансов у беглецов не было! Повстанцы знали местность гораздо лучше и при этом очень нуждались в деньгах…
Помещение, выполнявшее функции главного зала в «Замке Дебре», еще пахло недавним ремонтом — свежеструганым деревом и краской. Но кто же будет обращать внимание на запахи, если у всех на уме только одно — МЫ ПОБЕДИЛИ!!! «Всухую»! Практически без потерь со своей стороны! Да разве же это потери — несколько убитых и пара десятков тяжелораненых — для такого боя, если учесть, что противник-то — потерял ВСЕХ! Так что повод для праздника, несомненно, был.
— Знаешь, не нравится мне все это, — нахмурившись, сказал Эрк, стоя возле окна. От остальной компании, кроме своей собеседницы, он был надежно скрыт табачной дымзавесой. А она тоже усиленно изображала… ну, если и не такой же паровоз, то как минимум небольшую паровую дрезину…
— Что именно, братик? — Миледи тоже согнала с лица улыбку. Она хорошо знала, что просто так портить людям праздник он бы не стал…
— То, что у нашей молодежи, да и не только молодежи… — Он посмотрел на Лейт, которая, весело хохоча, плясала с Эспадой в центре зала. Пара, конечно, была красивая и смотрелась шикарно, но…
— …возникла мысль: «Теперь выше нас — только звезды, круче нас — только яйца, да и то — не все, а только круто сваренные!» — закончила за него Миледи. — Согласна, это сейчас носится в воздухе… но и расслабиться ребятам тоже надо! Последние две недели и так все на ушах стояли…
— Мы были в жестком цейтноте… на самом деле мы и сейчас в цейтноте! Всего через неделю, между прочим, должна начаться война… та самая. Испано-американская. На которую мы, в сущности, и ехали. А весь резерв времени у нас сожрала эта чертова «маленькая частная война» с этим, мать его, чертовым Картелем…
— Ты считаешь, она была не нужна?! — Миледи удивилась. Энтузиазм, с которым Эрк готовил и вел эту «маленькую частную войну», никак не вязался с этими его словами. И даже полностью им противоречил…
— С точностью до наоборот — очень нужна! Бойцам нужно было привыкнуть к победам. Нам нужна была нормальная база, а не «домику моря».
— Знаешь, братик… — вдруг заулыбалась она, — а ведь ты врешь! Блин, а я почти поверила! Молодец, хорошо сыграл! На самом-то деле ты до чертиков рад, что у нас так хорошо все получается.
— Слишком хорошо — тоже не очень хорошо… — Он теперь тоже широко улыбался. Раскусила. — Чересчур легко… как бы не нарваться, расслабившись! Да и «на самом-то деле» времени у нас, действительно, маловато, а работы еще…
— Да ну ее, эту работу!!! Не сегодня же!!! В конце-то концов, блин… победа… ага, а еще… весна, однако…
Эрк повернулся к открытому окну и проследил за направлением ее взгляда. В небольшом внутреннем дворике «Замка» возле недавно посаженных, но уже цветущих кустов он увидел двоих. Они стояли молча, взявшись за руки, глаза в глаза. Слова им, судя по всему, были уже не нужны. Несмотря на то, что на кусты падала густая тень, он узнал обоих. Викинг и… Симона Дебре…
— Ты права, сестренка… да ну ее, эту работу! — Эрк засмеялся и аккуратно закрыл окно. — А потому, черт возьми — не подглядывай! Не на работе…
— Это у меня уже профессиональная привычка… — Миледи тоже рассмеялась и, махнув рукой, пошла в глубину зала. Судя по направлению движения, отбирать гитару у Барта… или наоборот — сыграть с ним в две гитары…
«А у меня профессиональная привычка постоянно быть наготове… — подумал он, глядя ей вслед. Улыбка на его лице растаяла, — и я никогда от нее не избавлюсь. Но в одном ты все-таки была права — не сегодня. Расчеты, схемы дальнейших действий и все остальное может подождать. До завтра…».
«Какие были планы… просто-таки наполеоновские! И что мы имеем в итоге? Ни Наполеона с его планами, ни Цезаря с его — „пришел, увидел, победил“ — из меня явно не вышло, — размышлял Артем, неторопливо и давно привычным маршрутом идя по улицам Цюриха. — А ведь сам же и напросился… „Эксперт“ хренов! „Оружейник“… блин, обхохотаться можно какой „оружейник“! Без привезенных „оттуда“ железок и чертежей светило бы тебе, „эксперт-оружейник“, место старшего помощника младшего уборщика стружек в том цеху, где для SIGовской продукции упаковочные, блин, ящики делают… и не более того! Это если бы еще взяли. — Впереди показался знакомый до последнего гвоздика забор, и он ускорил шаги. — Хотя, конечно, все не так плохо, как кажется на первый взгляд… все гораздо хуже! Темп продвижения нашего заказа к конечному результату — даже не черепаший… улиточный, наверное. Ты что… улитка ползает гораздо быстрее. А как хорошо все начиналось!»…
Фраза «А как хорошо все начиналось!» уже стала Ковбою не менее привычной, чем другая — «Как все запущено!». За проведенное в Швейцарии время он много узнал, а понял не меньше. Выводом, особенно сильно и больно бьющим по его самолюбию, стал следующий: «Оказывается, Я НИ ЧЕРТА ТОЛКОМ НЕ ЗНАЮ о производстве огнестрельного оружия — вообще и о возникающих при этом вопросах — в частности!». Кляня свое гуманитарное образование, он вгрызался в SIGовскую специфику, а также в технологии этого времени, как волк в только что убитую добычу, и, по крайней мере внешне, уже почти ничем не отличался от тех «цюрихских оружейных маньяков», на которых раньше смотрел с таким удивлением. Теперь он на них чуть ли не молился. И не обращал никакого внимания на то, что точно таким же, ученически преданным взглядом смотрят на него SIGовские организаторы производства.